Проблема всей жизни

— Погоди…, - отозвалась девушка. — Минуту. Сейчас, я тут…

Я замолчал.

Ревел двигатель, свистел встречный ветер, гудели колеса, пожирая километр за километром. Промелькнула последняя эстакада со съездом в Геленджик, я лихо обогнал пару электрических тихоходов, плетущихся по правой полосе на каких-то там ста километрах в час. И это при том, что зализанные до абсолютной одинаковости пластмассовые кузова каров были в десятки раз обтекаемее, чем угловатая туша внедорожника на широченных колесах.

— Уфф, — наконец, подала голос Тьянь. — Хорошо, что тут город рядом, не пришлось через спутник лезть.

— Ты в Сети была, что ли? — удивился Борода. — Нам же сказали…

— Без паники! — в голосе Проблемы снова послышались знакомые озорные нотки. — Я и беседовала со службой нашей информационной поддержки. Нам обещали минимум два часа полного хаоса в русских коммуникациях, включая полицейские.

— Это хорошо… Погоди, с кем? С братом Родригеса, что ли? — спросил я.

— Да причем тут брат? Ты еще не понял, что это и есть Родригес?

Я не понял. И признаться, не мог понять, каким образом киборг-мексиканец, которого расстреляли у меня на глазах, мог беседовать с китаянкой.

Так я и сказал.

— Кирилл, ну все просто же! — Тьянь говорила с потрясающей убежденностью в собственной правоте. — Родригес изначально жил в двух мирах. В нашем у него находилась оперативно-тактическая часть, то есть тело.

— Скорее уж корпус, — заметил я, вспоминая провода, сталь, пластик и белесую жидкую субстанцию, по видимому, заменяющую мексиканцу кровь.

— А вторая его часть, — продолжила Тьянь, — изначально базировалась в Сети. Ею он вскрывал замки, использовал всякие электронные штучки и прочее-прочее.

Я кивнул. Теперь стало понятно, как он расправлялся с системами безопасности в особняке господина-педофила Оониси.

— Погодите-погодите, — встрял Борода. — Какой еще Родригес? Что за два мира?

— А-а, — отмахнулся я. — Давняя история. Был один… теперь уж не знаю, как назвать, человек или нет. В общем, хороший человек, хоть и внештатный агент МГБ. Помог нам с Тьянь.

— И что, он как в мультиках, повелитель Сети?

— Что-то типа того.

Тьянь уточнила:

— Он изначально задумывался как комплексная шпионская машина. Сержио Родригес действительно существовал. В Нью-Мехико. Официально умер, когда девятнадцатимиллионный город выкосило под ноль прорывом Инферно.

— А неофициально? — спросил я.

— Неофициально он был одним из девяноста четырех человек выживших. Почему, как — никто не знает. Правительство США прикарманило этих людей как "мертвых душ". Восемьдесят девять из них отдали эту самую душу богу на операционных столах кибер-отдела ЦРУ.

— Стало быть, этот ваш Родригес девяностый? — спросил Борода.

— Да, — ответила Тьянь. — Первый из работоспособных образцов. Что стало с остальными четырьмя, я не знаю. Ни сам мертвый не сказал, ни каких-либо данных в Сети.

— Почему ты упорно называешь его мертвым? — спросил я, вспомнив Касиму. Тогда, в особняке японского мафиози, Тьянь тоже как взглянула на статного мексиканца, так и сразу же обозвала его мертвым.

— Не знаю, — призналась девушка. — В общем-то, он действительно мертвый, хоть и дышит. Душа тоже на месте, я знаю… Но вот, прилипло.

Особенно понравилось, что Тьянь "знает" про наличие души. Хотя что еще взять от ангела. У нее, наверное, на наличие души той или иной степени испорченности глаз наметанный.

Но говорить об этом не хотелось.

Дорога сузилась с трех полос в одну сторону до двух, обгоны попутных каров стали сложнее, и я сосредоточился на управлении. Как же просто в этом смысле у американцев. Я был пару раз в стране победившего государственного анархизма, янки таки сумели создать систему автовождения. Хотя все были уверены, что первыми массово роботизированное дорожное движение введут у себя технолюбивые японцы. Но самураи отчего-то передумали. То ли спутников не хватало, то ли еще что.

Правда, фиг бы мне в США позволили таранить воздух со скоростью за полторы сотни. Пусть даже и километров в час, а не миль.

Я сверился с маршрутным компьютером. Тот отрисовал наше местоположение и зажег строгий значок — ограничение скорости пятьдесят километров в час.

— Подъезжаем к Кабардинке, — сказал я. — Придется притормозить. Иначе точно или собью кого-нибудь, или нами вся дорожная полиция займется.

— Хорошо, — разрешила Тьянь с заднего дивана. — Тормози. Борода, не маячь автоматом в окне!

***

Как только появился ясный след — Данте тут же схватил беглецов за хвост. Обидно только, что хвост этот до чертиков тонкий, вытянуть троицу за него не получалось.