Проблема выбора

Достав из сейфа, я разложила на моем письменном столе десять папок с досье на возможных невест и список с моими пометками. Пока что никаких значков не стояло лишь возле последних двух имен – Камиллы де ла Виньо и Луизы Эжени Орелье. Ну, естественно, я их пока не видела и даже досье не читала, чтобы не отвлекаться от начала списка.

Итак…

Мари-Адельфина л’Этан Сарсена, дочь барона. Вычеркиваем. Хорошая девушка, но дядюшка-дезертир никак не годится в родственники королю.

Франсуаза Скавуа де Рикар, дочь покойного графа де Рикара. Сирена. Не уверена, что это подходящий талант для королевы, с другой стороны, ментально воздействовать на его величество невозможно, от этого он защищен. Оставляем.

Маддалена де Куртене. Некромантка плюс в анамнезе очень сомнительная мамаша. Вычеркиваем.

Лилиана Ролон. Художница, дочь Адальберта Ролона и правнучка очень активной Старой Мадам. Вот не уверена я, что у девушки нет никакой сердечной привязанности, это надо еще будет проверить.

Симона, дочь графа ла Мезьера. Целительница. Оставляем.

Адалаис, дочь шевалье Жильбера д’Альбона. Обладательница редкого дара «вуали спокойствия». Тетку мы вроде нейтрализовали, мамашу укротили, отец вменяемый. Оставляем.

Мелани, дочь барона Кристофа де Буалье. Архитектор, слабый маг земли. Пока небольшой знак вопроса, надо изучить материалы по семье, мало ли что?

София-Шарлотта, дочь виконта де Монфора. Журналистка. Большой знак вопроса.

Камилла де Виньо, дочь герцога де Немура.

Луиза Эжени, дочь барона Орелье.

Так, минуточку! Я вернулась к предпоследнему имени: дочь герцога де Немура. Двоюродного племянника короля. Сильного мага. Еще раз – племянник короля.

Предположим, Камилла становится королевой. Если после рождения ребенка Луи XI умрет… Ну, вообще-то, у него есть не один наследник, у него трое сыновей. Но ведь всякое бывает – эпидемия, несвежая рыба на ужин, стрела в спину или бешеный волк на охоте… Да, Луи сильный маг, и его сыновья, когда их резерв полностью разовьется, будут не слабее. Но я-то хорошо знаю, что любого мага можно ударить со спины кирпичом по голове, и ни один щит в этом случае не поможет.

И известно это не только мне.

Король умирает, принц Леопольд и его братья выводятся из игры, тогда коронуют этого гипотетического ребенка, и Камилла станет регентшей. А ее отец получит в руки всю полноту власти в стране.

Домыслы, скажут мне.

Домыслы? Возможно. Но лучше заранее убедиться, что не сиятельный герцог старался вывести из числа возможных невест как можно больше девушек, а просто звезды так сошлись. Только если это действительно так, я… готова съесть собственный ботинок!

Мне вспомнился хороший знакомый, генеральный инспектор казначейства Бритвальда Джек Вальдрун.

«Деньги всегда оставляют следы, – говорил Джек. – Даже если счет заведен на липовое имя и по фальшивым документам, а средства туда поступают через пять промежуточных пунктов – все равно. Любые деньги оставляют следы. Просто нужно уметь их искать».

Значит, будем искать. А поскольку я этого не умею, во всяком случае, так хорошо, как умеет Джек, надо попросить его о помощи. И я достала коммуникатор.

Вальдрун был на месте, и мы договорились встретиться вечером в ресторане «Олений рог», хорошо нам обоим знакомом. Я взглянула на часы: почти полдень. Есть еще время, чтобы наведаться в одно интересное местечко и кое с кем переговорить…

Улица Кота-рыболова, что на левом берегу Сены, совсем коротенькая, метров тридцать, и такой ширины, что не всякому удастся раскинуть руки, не коснувшись пальцами стен. На этой самой улице располагается вход в таверну «Старый гоблин». Таверне этой уже очень-очень много лет, больше, чем я живу на свете. И все эти годы ее хозяйку зовут Мари Шарро. Мари – обычная женщина лет сорока – сорока пяти, с густыми каштановыми волосами и светло-голубыми глазами. Она неразговорчива, на собеседника обычно не смотрит, но уж если взглянет – тут самый последний пьяница поежится от ледяного холода этих блеклых глаз, поспешит оплатить свою выпивку, да и уберется подальше.

Я села за столик и помахала рукой Мари. Та закончила разговор с одним из официантов и подошла ко мне.

– Добрый день, госпожа Шарро. – Я улыбнулась.

– И вам доброго дня! – Она переставила на столике солонку и перечницу и поправила салфетки. – Розе есть хорошее, привезли тут на пробу от нового поставщика. А вы что-то совсем нас забыли, носу не кажете…

– Дела, дела! Но вот первый свободный день, и я у вас. Розе – это хорошо, давайте графинчик да присядьте со мной, поговорим.

Хозяйка принесла запотевший графин розового вина и сыр к нему, поставила пару чистых бокалов, села напротив меня и разлила вино. Я пригубила и одобрительно кивнула:

– Действительно отличное!

Мы немного поболтали о том о сем и согласились, что вина становятся хуже, чем еще сто лет назад, сыр более пресным, а звон колоколов соседнего собора Сан-Северен менее звонким. Наконец Мари отставила свой бокал и сказала прямо:

– Вы, госпожа Редфилд, ведь спросить что-то хотели?