Проблема выживания

Ростик оторопел. Он знал, что это когда-нибудь будет, верил в это и всегда надеялся, что он произнесет какие-нибудь соответствующие слова на этом самом месте. Но сейчас, сразу после саранчи…

Он провел рукой по волосам, не заметив, что снял шапку. Дурацкий автомат за плечом сухо звякнул о кирасу. И этот панцирь, еще меч… Зачем он его сегодня взял с собой, автомата хватило бы.

Хотя для чего и автомат нужен, если он всего лишь по городу ходит? Противника нет, вероятно, в округе на несколько сот километров, а он – с автоматом. Ерунда какая-то. Или привычка?..

– Н-не знаю. Дел невпроворот, мне какие-то мародеры привиделись… Я об этом Рымолову сказал, он поверил. Он вообще после того, как прогноз на закапывание оправдался, стал ко мне прислушиваться, кажется. А тут такое…

– Да, такое. Именно.

Посидели молча. Плохо все получилось, а как теперь исправить, он не знал. Вот она сейчас встанет, уйдет к себе, и он с ней никогда больше не сможет заговорить, даже по-дружески.

– Любаня, я всегда хотел тебе сам это предложить. Понимаешь? Но только это казалось жутко сложной проблемой…

Любаня внезапно сверкнула глазами.

– А ты смотри на это проще, как на проблему выживания. Рода, например, фамилии Гриневых…

Ростик смутился, почувствовал, что краснеет. Эх, и почему девчонки с этим так торопятся, что им, шпоры мерещатся, что ли?

– В общем, и выживание тоже. Но здесь я как-то не могу…

Любаня повернулась к нему. И маленькая, чуть выше плеча, а смотрит почему-то свысока. Как будто сейчас вынет платок, утрет Ростику нос и начнет воспитывать.

– Мы же победители? Сам сказал, сколько побед за нами, и за тобой, в том числе. Неужели еще одну маленькую победу не сможешь завоевать?

– Тебя?

– Для меня тоже. И для себя, если это правда.

Ростик кивнул.

– Конечно, правда. Ты же знаешь. Нас еще во втором классе дразнили «жених и невеста».

– Я об этом тоже сегодня вспомнила, – улыбнулась она. Но на глаза ее почему-то опустился иней. Или это был не иней? – Ну, почему ты не скажешь того, что я хочу услышать?

Ростик понял. И про себя, и про нее.

– В самом деле.. Раньше не решался, но сейчас скажу. Любаня, я люблю тебя.

Она улыбнулась, провела рукой по глазам. Это оказался не иней.

– Я тоже люблю тебя. И всегда любила, и теперь рада тебе это сказать.

– А еще, – сказал Ростик, – в целях решения проблемы выживания рода, например Гриневых, я предлагаю тебе стать моей женой. А то знаешь, всякое может случиться, все-таки в Полдневье живем.

– Про Полдневье можно было бы и не говорить на ночь глядя.

Она повернулась к нему и крепко-крепко прижалась холодноватыми, почему-то солеными губами к его губам.

Вот так это и бывает, подумал Ростик. Неужели так же было и у отца с мамой? Неужели это происходит со мной и с моей Любаней?

Любаня отодвинулась от него немного. Посмотрела налево, потом направо, в сторону своего дома.

– Знаешь, невестам полагается думать над такими предложениями. Но учитывая твою всепобедность и Полдневье, я полагаю, что… В общем, так. Наш дом почему-то пострадал больше твоего, поэтому я, пожалуй, перееду к тебе. Может быть, прямо сейчас.

Ростик почувствовал, что не дышал последние минуты три. К тому же сидор с пайком упал на снег. Он наклонился, поднял его, отряхнул снежинки с брезента.

– Это правильно, Любаня, но…

– Что тебя беспокоит, победитель?

– А мама? – спросил Ростик. – Что она скажет?

Любаня улыбнулась так, что старая акация за их спинами чуть не раскрыла свои цветы на два месяца раньше срока.

– Она обещала, что будет входить к нам в комнату со стуком.

– Как так? Ты хочешь сказать, вы с ней обо всем уже договорились?

Любаня закусила нижнюю губу, что еще с детства служило признаком ее нежелания признаваться в каком-нибудь озорстве. Но на этот раз кивнула.

– Она согласилась переехать в твою комнату, а нам отдала дальнюю, так называемую спальню.

– Вот это да! – вырвалось у Ростика.

– Это всегда когда-нибудь происходит. – Она погладила его по рукаву, успокаивая.

– Так это же заговор! – вскричал он в радостном ужасе.

Любаня снова кивнула.

– Она у меня молодец, – восхитился Ростик. – И ты тоже молодец. Обе вы у меня…

– Сегодня у нас будет свадьба, – сказала Любаня, поправляя платок. – Мамы, правда, не будет, и гостей не будет, но это и не обязательно. Их можно позже позвать, когда станет теплее. Тогда во всем признаемся, расставим столы в саду… Но свадьба сегодня состоится. Я даже воду поставила на плиту, чтобы горячей была.

– Это ты печь топишь? – спросил Ростик, если бы не естественная подушка снега, он бы грохнулся с лавочки.

Любаня опять кивнула, подхватила его под руку и силой подняла с лавочки.

– Заговор, – твердо сказал Ростик, – как пить дать.

Потом всмотрелся в лицо Любани. Стало совсем темно, но ее глаза были видны. И в этих огромных, темных озерах плескалась радость и любовь.

Он постоял, подумал и, прежде чем толкнуть калитку, добавил:

– Жизнь продолжается.