Проблемный мужчина (ЛП)

Я положила в рот тортеллини и закрыла глаза, почувствовал свежий вкус бланшированного душистого горошка и прекрасной домашней пасты, приготовленной вручную. Соус сегодня получился идеально, он был горячим и кремообразным, немного тёрпким, благодаря остроте выдержанного пармезана. Боже, я могла есть это килограммами. Чёрт бы побрал углеводы и мою задницу.

— Наши отношения с Уайеттом...

Ненастоящие. Слишком настоящие.

— О них пока рано говорить, — я откашлялась. — Я одержима работой, потому что я её люблю. Я люблю её больше чем что-либо в своей жизни, — я указала на неё своей вилкой, когда она хотела возразить. — Включая Нолана.

— Дана, может быть тебе стоит отстать хотя бы сегодня, — попытался вразумить её папа.

Но моя мама была точно собака, которой бросили кость.

— Ты не можешь прятаться на кухне всю жизнь, Кайа. В конце концов, тебе придётся выйти. И когда ты это сделаешь, ты обнаружишь, что ты одна, а твоя жизнь, — она сделала жест рукой, — прошла мимо тебя. Ни одному мужчине не будет нужна сморщенная старая дева, даже если она и умеет готовить хорошую еду.

Я сдвинулась на край стула.

— Жизнь не проходит мимо меня, мама, — огрызнулась я. — Я живу. Я живу на полную катушку. У меня удивительная работа. Работа, за которую другие повара могли бы убить, — я глянула на папу. — Не в прямом смысле. Но знаете, сколько поваров хотели бы иметь мою работу? Сколько из них хотели бы прожить хотя бы день моей жизни? Их тонна. Их так много. А ещё я люблю своих друзей. И я люблю свою городскую квартиру. Я люблю свою жизнь. И у меня есть мужчина. Хороший мужчина. Он умный, творческий и супер талантливый. Он мужчина, которого я люблю...

Последние слова застали меня врасплох, они застряли у меня в горле и начали жечь язык. Я не собиралась говорить это. Я даже не думала об этом.

— С которым я люблю работать, — закончила я.

Я повторила это ещё раз более спокойным, медленным и уверенным голосом.

— Он мужчина, с которым я люблю работать. Мужчина, который делает из меня лучшего повара. И человека.

Я расслабилась на своём стуле, понимая, что всё это правда. Я не только чувствовала это, но и осознавала. Мне не надо было никого убеждать. Я могла... наслаждаться этой правдой. Удерживая сердитый мамин взгляд, я надеялась, что мама увидит искренность в моих глазах.

— Нолан никогда не был таким мужчиной, мама. Мы были детьми. И он... он так и не вырос. Он всё такой же ребёнок, который играет в свои игры и использует все те же приёмы. Но я стала другой. Я выросла. Мои вкусы выросли. Как и моя квалификация. И мои предпочтения. Мне жаль, что ты думаешь, что Нолан большая любовь всей моей жизни, но это не так. И мне жаль, что ты думаешь, что мне нужен муж, чтобы моя жизнь обрела смысл. Потому что это тоже не так. Я счастлива. На самом деле, счастлива. И мне бы хотелось, чтобы ты была за меня рада.

Оба мои родителя уставились на меня, не веря тем словам, что вырвались у меня изо рта. Я так долго была молчаливой жертвой постоянных маминых подколов. Я принимала её гнев и верила, что я заслуживала его, заслуживала их гнева.

Я чувствовала себя виноватой из-за того, что сбежала. Я чувствовала себя виноватой из-за того, что ушла от Нолана, уехала из Гамильтона, бросила всё. А они были настолько удовлетворены своей жизнью, они были счастливы жить таким образом. Но я бы так не смогла. Это была не моя жизнь. Эти люди были не для меня. Нолан был не для меня.

Понадобилось целых десять лет и один самодовольный шеф-повар, чтобы они смогли увидеть это, а я наконец-то почувствовала себя свободной от цепей моего детства.

Моя мама перекрутила салфетку у себя на коленях и уставилась на нетронутую грудинку.

— Хорошо, — она шмыгнула носом.

Удивив всех вокруг, папа рявкнул низким голосом:

— Дана, хватит. Ешь уже эту прекрасную еду, чёрт тебя подери, и оставь её хоть раз в покое.

Мне пришлось засунуть немного тортеллини себе в рот, чтобы не улыбнуться. Мой папа никогда не перечил маме. Вообще никогда.

Также как и я.

Может быть, это была лишь игра моего воображения, но после всего этого даже вкус нашей еды изменился. Разговор перешёл на более безопасные темы, и мы стали разговаривать о моих сёстрах, о том, как всё было хорошо, и каким гением был бармен Дариус.

Мы даже посмеялись с папой над названием некоторых блюд и о том, как витиевато они звучали, когда я объясняла папе оставшуюся часть нашего меню. Моя мама так и не оправилась, но это было нормально. Я была готова рискнуть, если это означало, что меня могут оставить в покое.

К тому моменту, как мы отправились домой, я была уже вымотана. Мы все были готовы пойти спать. Я пожелала спокойной ночи родителям и направилась к себе в спальню.

Бездумно готовясь ко сну, я решила поставить телефон на зарядку в самом конце. Я знала, что там меня ждёт текстовое сообщение. Вообще-то их было несколько, и я ожидала этого, учитывая то, как по-собственнически и как ласково вёл себя сегодня Уайетт.