Проблемы безумно богатых азиатов

Кэтлин Ка-Леонг, жена Генри, старшего сына Гарри и Фелисити Леонг, гордится своей бережливостью. Она партнер в самой уважаемой юридической фирме в Сингапуре, но ежедневно ездит на работу на общественном автобусе. Кэтлин, внучка покойного банковского магната, возит юридические документы в полиэтиленовом пакете из местного гастронома, хотя вполне может позволить себе купить «Гояр». (Не сумку, а компанию.) — Примеч. автора.

7

Западная Четвертая улица, 19, Нью-Йорк

Когда позвонила мама, Рейчел сидела в своем кабинете Нью-Йоркского университета и делила с коллегой Сильвией Ван-Шварц кусок немецкого шоколадного торта из пекарни «Хлеб Эми».

— Привет, мам! Как там Панама? — спросила Рейчел на китайском.

Мама участвовала в традиционном «воссоединении семьи Чу» и вместе со всей родней отправилась в круиз через Панамский канал.

— Не знаю. Я еще ни разу не покидала корабль, — ответила Керри Чу.

— Вы плывете уже четыре дня — и ни одной стоянки не было?

— Нет, корабль причаливал, просто мы не сходили на берег. Никто не хочет! Тетя Джин и тетя Флора желают получить то, за что заплатили, поэтому просто сидят и целыми днями набивают рот у круглосуточного шведского стола. И конечно, дядя Рэй и дядя Уолт больше не разговаривают друг с другом. Торчат в казино, но в противоположных концах зала. Уолт пасется за столами для блек-джека, а Рэй, возможно, проиграет последнюю рубашку в баккара, но не остановится.

— Ну, дядя Рэй может это себе позволить. — Рейчел хихикнула. Она была очень рада, что в этот раз решила пропустить семейный слет.

— Да! Ты бы видела его жену! Она меняет наряды по четыре раза на дню и каждый вечер щеголяет в разных туалетах и с новыми драгоценностями. Не понимаю, она вообще в курсе, что это круизный лайнер, а не церемония вручения «Оскара»?

— Тетя Белинда просто делает то, что ей нравится, мам.

— Она просто пускает нам пыль в глаза — вот что она делает! И конечно, твоя двоюродная сестра Вивиан каждый раз интересуется, что на ней надето, а Белинда всегда отвечает что-то вроде: «О, это платье я купила в Торонто в „Холт Ренфрю“45, а этот наряд от Либераче приобрела на распродаже. Изначально стоил семь с половиной тыщ долларов, уценили до трех»!

— Либераче? Мне кажется, он вообще не шил одежду, мам.

— Ну, тот итальянский дизайнер, которого застрелили в Майами.

— А! Версаче!

— Ай-я! Либераче, Версаче — для меня все едино. Если платье не продается в дисконтном универмаге «Росс дресс фор лесс», то мне плевать, что за бренд.

— Ну, я уверена, что тетя Белинда наслаждается вниманием Вивиан. Это единственный человек на круизном лайнере, с кем тетя Белинда может поговорить о высокой моде. — Рейчел откусила от своей порции шоколадного торта.

— Надо было вам с Ником приехать. Все твои двоюродные родственники обожают проводить с вами время. Ты в курсе, что это первый отпуск Вивиан после рождения Олли?

— Я была бы счастлива со всеми повидаться, мам, но даты вашего плавания не совпадали с моим расписанием. А Ника я не могу представить на круизном лайнере. Мне кажется, он сиганет за борт еще до того, как корабль успеет покинуть порт.

— Ха-ха-ха! Твоему мужу по вкусу только личные яхты!

— Нет-нет, ты все неверно поняла. Он бы выбрал трудный и полный лишений поход вместо роскошного круиза. Я скорее представляю его на каком-то экспедиционном фрегате, направляющемся в Антарктиду, или на рыбацкой лодке в Новой Шотландии, но не на плавучем дворце.

— На рыбацкой лодке! Эти богатенькие детки, которые ни в чем не знали недостатка, теперь хотят жить, как будто они бедны. Как, кстати, дела у Ника?

— Нормально. Но у его бабушки на прошлой неделе случился сердечный приступ.

— Ох, правда? Он возвращается в Сингапур?

— Я не знаю, мам. Ты же помнишь, как он напрягается, стоит только упомянуть бабушку.

— Ему нужно поехать. Ты должна убедить его вернуться. Это, возможно, последний шанс повидаться со старой леди.

Внезапно у Рейчел включился внутренний радар.

— Погоди-ка минутку… Ты говорила с мамой Ника, да?

Повисла слишком долгая пауза, после чего Керри сказала:

— Не-е-е-ет. Мы уже сто лет не общались.

— Не ври мне, мама! Только Элинор называет бабушку Ника старой леди!

— Ай-я! Мне тебя не обмануть, ты меня слишком хорошо знаешь. Да, звонила Элинор. Уже несколько раз. И в покое меня не оставит. Она считает, что ты можешь убедить Ника поехать домой.

— Я не могу уговорить Ника делать то, чего он делать не хочет.

— Ты в курсе, что Ник должен был унаследовать тот дом?

— Разумеется, я в курсе, мам. Именно из-за меня она его и вычеркнула из завещания. Неужели ты не понимаешь, что я последний человек, который станет его уговаривать вернуться?

— Но его бабушке осталось жить несколько недель. Если он правильно разыграет карты, то все равно сможет получить дом.

— Господи, мам, хватит повторять как попугай за Элинор Янг!

— Ай-я, это не из-за Элинор. Я говорю сейчас как твоя мать. Я думаю о тебе! Только представь, как этот дом может изменить вашу жизнь в лучшую сторону.