Проблемы комизма и смеха

Беру первую попавшуюся книгу юмористических рассказов. Один из них начинается так: «Сначала допустим. Допустим, что эта нетипичная история, так сказать случайно случившийся случай, произошла в городе Х». Это авторская речь, которая сразу же, во что бы то ни стало пытается насмешить читателя. Нарочито убогая речь, однако, нисколько не смешит, потому что читателю ясно, что все это начало надуманно и натянуто. Кроме того, автор совершенно явно спешит обезопасить себя от упрека в нетипичности того, о чем будет рассказано: он сам допускает, что его история нетипична, раньше чем это сделает читатель или критик. Через все это сквозит тайная надежда: может быть, если автор признает свою историю нетипичной, читатель скажет, что это все же не так.

Здесь не место давать какие-нибудь рекомендации. Приведенные примеры показывают, что авторская речь должна быть проста и естественна. Она может быть остроумной и вызывать улыбку, но она должна быть сдержанна и не спешить с первых же строк к комическому эффекту. Действующие лица, наоборот, должны говорить образно и колоритно, и их речь должна разнообразиться соответственно типажу. Можно дать еще один совет: необходимо, чтобы написанное подвергалось основательной и тщательной языковой шлифовке и обработке. Драматург Невежин, обескураженный неуспехом своих пьес, обратился за помощью к Островскому и передал ему для редактирования комедию «Старое по-новому». Островский оставил в неприкосновенности сценарий Невежина, состав действующих лиц и последовательный ход действия. Это значит, что комедия как таковая была вовсе не плоха. Но Островский произвел большую работу над языком пьесы: нет ни одной страницы невежинского текста без его тонкой стилистической правки и художественной обработки. Под пером Островского пьеса приобрела новое качество: она стала живой, естественной и сценичной. Каждое действующее лицо заговорило свойственным его социальному слою и его характеру выразительным языком. Для того чтобы передать речь комического персонажа, надо знать, как в действительности говорят лица, подобные изображенному; а чтобы это узнать, надо длительно изучать разнообразную народную речь, прислушиваться к ней. Записные книжки Гоголя показывают, как упорно он наблюдал жизнь и речь всех сословий и записы-вал все, что ему как писателю было важно и интересно, особенно названия вещей. Записи велись без всякого порядка. Не это важно. Здесь есть заметки о торговле и рынке, о сделках «со всеми бранями», записаны названия деревьев и видов леса, дан перечень ремесленных цехов, записано, как выражаются во время карточной игры, перечислены крестьянские названия частей изб, записаны клички собак и обозначения их статей и качеств, занесено все, что относится к псовой охоте, выписаны названия разнообразных блюд, пе-речислены обозначения птичьих и звериных криков и т. д. Здесь нет необходимости перечислять все, что заносил для памяти Гоголь. Он записывал не только названия вещей, но описывал праздники и обычаи, выписывал названия всех чинов Приказа общественного призрения, записал, какие взятки берут прокуроры, какие — губернаторы и т. д. Эти записи показывают, как Гоголь работал. Жизнь и то, что в ней есть смешного, яркого и колоритного, нельзя придумать, сидя в кабинете за своим столом. Первоисточник комизма есть сама жизнь.

Это не всегда понимают и знают авторы, и от этого, от надуманности проистекает множество ошибок, снижающих художественность и комический эффект.

Проверить это можно на маленьком, но очень показательном примере, а именно на том, какие имена авторы дают своим героям. Выше уже указывалось, на каких принципах создаются комические имена. К тому, что там сказано, нужно добавить, что требование вероятности как одного из условий комизма распространяется и на имена. Нам не важно, имелись ли в действительности те странные прозвища, какими своих героев наделяет Гоголь. Возможно, что некоторые из них выдуманы или созданы самим Гоголем. Но если это так, они все же созданы по образцу слышанных и действительно имеющихся в русском и украинском языках имен и фамилий. Маленькие преувеличения не меняют сущности, но усиливают комизм. Между тем некоторые авторы придумывают имена с потолка, которые, однако, не смешны, хотя иногда и соблюдаются некоторые внешние признаки комизма. Не смешны они потому, что они невозможны, нарушают дух русского языка.

Белинский был замечательным критиком, но сам он писательским талантом не обладал. у него есть очерк «Педант», и герой этого очерка носит фамилию Картофелин. Это смешно постольку, поскольку обозначение через съедобный предмет комично по причинам, которые разъяснены выше (ср. у Гоголя: Яичница, Земляника; фамилии Вишня, Слива и др.) Однако данная фамилия не смешна, потому что в основу положено ботаническое, а не народное название овоща. Смешна была бы фамилия «Картошкин».