Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений»

Федеральный закон «О внесении изменений в статьи 1 и 15 Федерального закона “О противодействии экстремистской деятельности”», подписанный Президентом 27 июня 2006 г., строго оценивает журналистские «игры в экстремизм». В ст. 15 ФЗ сказано: «Автор печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных материалов (произведений), предназначенных для публичного использования и содержащих хотя бы один из признаков, предусмотренных статьей 1 настоящего Федерального закона, признается лицом, осуществляющим экстремистскую деятельность, и несет ответственность в установленном Российской Федерации порядке» (курсив мой. — Н.К.).

Федеральный закон признал экстремистскими «материалы, предназначенные для обнародования документы либо информацию на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы».

Не вдаваясь в оценку по существу приведенных положений ФЗ, не бесспорных с точки зрения конституционных принципов свободы слова и печати, уголовно-правового принципа ненаказуемости мыслей и убеждений, опасности конъюнктурно-политических их толкований, придется его исполнять: «Dura lex, sea lex» («суров закон, но закон»). Его исполнение на практике поставит квалификационный вопросы: в каких случаях журналисты допускают этические, административные либо уголовно-противоправные нарушения.

Пример такого спорного толкования. 29 июня 2005 г. Мособлсуд своим решением ликвидировал национал-большевистскую партию как партию. Росохранкультура опубликовала на своем сайте письмо директора Росрегистрации о недопустимости со стороны СМИ указывать на существование НБП. Нарушение запрета оценивается как распространение сведений, не соответствующих действительности. Иными словами, получается, что публикация аббревиатуры «НБП» является этическим или дисциплинарным нарушением. Советник Росохранкультуры смягчил категоричность заявления: ликвидация НБП совсем не означает, что эту организацию, которая называет себя «Национал-большевистской партией» совсем нельзя будет упоминать. Но журналисты сами должны решить, как ее называть. Фактически же после решения Мособлсуда пресса как употребляла слова «НБП», «нацболы» и т. п., так и продолжает это делать. И вряд ли здесь имеются нарушения Закона «О средствах массовой информации» или неисполнение решения Мособлсуда.

Ошибочные квалификации по ФЗ от 27 июня 2006 г. могут быть и посерьезнее…

Приватизация СМИ актуализировала вопрос об оценке коррупционности деятельности журналистов, главных редакторов и издателей. Как отмечалось на 59 Всемирном газетном конгрессе, только 10–12 % региональной прессы является экономически независимой, «остальные обслуживают местный крупный бизнес и власть»[324]. Можно ли квалифицировать грубое и весьма распространенное явление «заказных» публикаций, оплаченных третьими лицами как взяточничество или корыстное должностное преступление? Субъектами дачи взятки выступают любые лица, достигшие 16 лет. В случаях получения от заказчиков гонорара за публикацию или непубликацию того или иного материала журналисты как не должностные лица отвечать по УК РФ не могут. Что касается редакторов и издателей, то положительный ответ зависит от того, являлись ли они, в конкретном случае получая мзду, должностными лицами или частными управляющими, т. е. выполняющими организационно-распорядительные, либо административно-хозяйственные полномочия в государственных органах или коммерческих организациях.

Коммерциализация российских СМИ привела к тому, что журналистов, по их собственному признанию, «покупают и прессуют». Грубые нарушения журналистской этики, выражающиеся в получении вознаграждения от третьих лиц сегодня носят всеобщий характер. Глава антимонопольного ведомства страны, например, открыто заявлял, что за торможение поправок к КоАП о СМИ пол года ведется грязная кампания и стоит она больше сотни тысяч долларов.