Проблемы международной пролетарской революции. Основные вопросы пролетарской революции

И после завоевания власти в главных центрах страны революционные партизанские отряды на периферии могут играть чрезвычайно прогрессивную роль. Нужно ли напоминать, какую услугу Красной Армии и революции оказывали партизанские отряды в тылу у немцев на Украине, или в тылу у Колчака в Сибири? Вместе с тем нужно, однако, установить за незыблемое правило, что революционная власть сейчас же принимает меры к тому, чтобы включить лучшие партизанские отряды и лучшие их элементы в систему правильной военной организации. Иначе эти партизанские отряды несомненно станут элементами хаоса и могут выродиться в ударные кулаки вооруженной мелкобуржуазной анархии против пролетарского государственного порядка. Примеров таких мы видели не мало. Указывают, с другой стороны, на то, что среди партизан, туго поддававшихся правильной организации, было не мало героев. Называли Сиверса,[277] называли Киквидзе.[278] Я мог бы назвать много других. И Сиверс, и Киквидзе боролись, как герои, и пали, как герои. Сейчас в свете их великих заслуг перед революцией совершенно бледнеют и меркнут те или другие отрицательные партизанские черты их боевой работы. Но в тот период борьба с этими чертами была обязательна. Только через борьбу с партизанщиной мы пришли к созданию Красной Армии и к ее решающим победам.

Еще и еще раз предупреждаю против расплывчатости терминологии, так как за этим чаще всего скрывается расплывчатость понятий. Еще и еще раз предупреждаю против уклонения от прямой и мужественной постановки вопросов под предлогом того, что все течет, все меняется. Внешним образом это чрезвычайно напоминает диалектику и, во всяком случае, охотно выдает себя за диалектику. Но на деле это не так. Диалектическая мысль, – как пружина, а пружина делается из закаленной стали. Скептические оговорки ничего не решают и ничему не научают. Когда основная мысль выделена резкой чертой, тогда оговорки и ограничения могут правильно расположиться вокруг нее. Если же ограничиваться одними оговорками, то получится в теории конфузия, а на практике – хаос; а конфузия и хаос не имеют ничего общего с диалектикой. По существу дела, под такого рода лже-диалектикой скрывается чаще всего социал-демократическое или обывательское отношение к революции, т.-е. как к чему-то, что совершается помимо нас. Об отношении к вооруженному восстанию, как к искусству, при таком подходе не может быть и речи. Между тем мы хотим заняться именно теорией этого искусства.

Все эти вопросы должны быть нами продуманы, проработаны, оформлены. Они должны войти составной частью в наше военное воспитание и обучение – по крайней мере, для высшего командного состава. Связь этих вопросов с задачами обороны Советской Республики ясна и несомненна. Враги все еще продолжают твердить, будто Красная Армия имеет своей задачей искусственно вызывать взрывы в других странах и разрешать их при помощи своего штыка. Незачем говорить, что эта карикатура не имеет ничего общего с нашей действительной политикой. Мы больше всего озабочены сохранением мира, и мы это доказали и доказываем всем своим поведением: и серьезными уступками при договорах, и последовательным сокращением вооруженных сил. Но мы достаточно воспитаны в духе революционного реализма, чтобы отдавать себе ясный отчет в том, что наши враги еще попытаются прощупать нас при помощи оружия. И если мы далеки от мысли искусственными военными мерами форсировать развитие революции, то, с другой стороны, мы уверены, что война капиталистических стран против Советского Союза будет связана с глубокими социальными потрясениями и с явлениями гражданской войны в странах наших врагов. К этому мы должны быть готовы. Мы должны уметь сочетать навязанную нам оборонительную войну Красной Армии с гражданской войной в стане наших врагов. В этом смысле устав гражданской войны должен стать одним из необходимых элементов военно-революционной учебы высшего типа.