Читаем Проблемы рациональности (СИ) полностью

17 февраля 1869 года, работая над своим фундаментальным трудом "Основы химии", Д. И. Менделеев открывает новую теорию, перевернувшую все прежние основы. Полвека спустя в 1919 году друг Д. И. Менделеева А. Иностранцев вспоминал, что незадолго до той счастливой минуты он навестил Дмитрия Ивановича, застав ученого, стоящим в расстроенном состоянии у своей рабочей конторки. Д. И. Менделеев признался ему, что идея целостной систематики элементов у него в голове уже сложилась, а "выразить таблицей (т. е. записать на бумаге) он не может". Далее А. Иностранцев сообщает: позже, после первой публикации, Д. И. Менделеев будто бы говорил ему, что "долгое время у него ничего не получалось с таблицей элементов; [что] усталый, он прилег и заснул. Во сне увидел таблицу, в которой элементы были расставлены "как надо". Встал и записал ее на бумаге. Впоследствии только в одном месте потребовалось исправление.". Академик Б. М. Кедров опровергает "теорию сновидений" следующими доводами: "Так вспоминал А. Иностранцев. Но прошло целых полвека, и его память могла его подвести <...> После появления рассказа А. Иностранцева распространилась версия, будто Д. Менделеев сделал свое открытие во сне. Эта нелепость была теперь полностью опровергнута, поскольку во сне Дмитрий Иванович только "переписал" свою законченную таблицу в обратном порядке.". Как видно, Б. М. Кедров вовсе не пытался опровергнуть факт теоретических видений во сне. Невероятным ему кажется только сновидение главной идеи. Это сугубо занимает Б. М. Кедрова. Не мистическая сила, а сам человек берет "познавательно-психологический барьер (ППБ)" с помощью трамплина-подсказки. Человек должен сам решиться на (великое) творческое усилие, должен не как сомнамбула, а сознательно сделать шаг. Иначе заслуга автора нечто случайное.

И все же концепция творчества как "самовыражения" личности не верна в принципе. Стоит ее принять, и есть яркая личность, только нет творчества. Слишком уж не от мира сего, не от воли человека, слишком неличностно то, что выходит из рук человеческих, и слишком непонятно оно тому, кто его "сделал". (Отсюда и пошла поговорка: человек глупее своих произведений.) Поэтому Б. М. Кедров, зная положение дел, колеблется, но, в конечном счете, предпочитает быть верным событиям и наблюдениям. С одной стороны, новая идея вот-вот родится и обобщит факты, факты уже накоплены, но мешает ППБ, психологический барьер. Тянут назад теоретические догмы. Но не влияют ли старые теории на (якобы независимый от них) эмпирический базис? - Хорошо известно: влияют и еще как (как бы не протестовала позитивистская "религия факта"). Для начала вспомним, что на момент открытия Д. И. Менделеевым в 1869 году периодического закона у 27 химических элементов из 63 известных в то время были неправильно определены атомные веса. Представим на минуту, что означало бы прямое логическое обобщение этого материала. Поэтому, с другой стороны, Б. М. Кедров в своей книге даже говорит об особом барьере эмпиризма: "Периодический <...> закон давал возможность проверять, уточнять и даже исправлять полученные эмпирически значения атомного веса в соответствии с местом, которое должен занять данный элемент в общей системе всех элементов. Например, подавляющее большинство химиков вслед за И. Берцелиусом считало бериллий полным аналогом алюминия и приписывало ему атомный вес Be = 14. Но место, соответствующее этому значению атомного веса в строящейся системе, было прочно занято азотом: N = 14. Пустовало же другое место - между литием (Li = 7) и бором (B = 11) в группе магния. Тогда Д. Менделеев исправил формулу окисла бериллия с глиноземной на магнезиальную, в соответствии с чем получил вместо Be = 14 новый атомный вес - Be = 9,4, т. е. значение, лежащее между 7 и 11...<...>. Можно сказать, что сугубый эмпиризм, или "покорение фактам", исключал возможность определить атомные веса, исходя из теоретических соображений, и требовал идти только опытным путем...<...> Д. Менделеев в ходе построения своей системы преодолел этот барьер, показав, что всеобщее... может служить критерием правильности установленного факта" (!!).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука
Том 12
Том 12

В двенадцатый том Сочинений И.В. Сталина входят произведения, написанные с апреля 1929 года по июнь 1930 года.В этот период большевистская партия развертывает общее наступление социализма по всему фронту, мобилизует рабочий класс и трудящиеся массы крестьянства на борьбу за реконструкцию всего народного хозяйства на базе социализма, на борьбу за выполнение плана первой пятилетки. Большевистская партия осуществляет один из решающих поворотов в политике — переход от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества, как класса, на основе сплошной коллективизации. Партия решает труднейшую после завоевания власти историческую задачу пролетарской революции — перевод миллионов индивидуальных крестьянских хозяйств на путь колхозов, на путь социализма.http://polit-kniga.narod.ru

Джек Лондон , Иосиф Виссарионович Сталин , Карл Генрих Маркс , Карл Маркс , Фридрих Энгельс

История / Политика / Философия / Историческая проза / Классическая проза