Проблемы теории государства и права / Учебное пособие.

Общественные отношения, несомненно, весьма многослойны, многогранны и взаимопереплетены. То, что регулируется хотя бы диспозицией отдельной нормы права, подчас является не более чем стороной более масштабного общественного отношения, взятого на другом уровне, или напротив, оно само имеет такие стороны, которые, в свою очередь, образуют относительно обособленные жизненные отношения иного порядка. В данной же типичной ситуации, на которую рассчитана норма права, упорядочиваемое ее диспозицией отношение всегда выступает как относительно самостоятельное. Кроме того, санкцией любой правовой нормы регулируется тоже специфическое общественное отношение, возникающее в случае, если нарушена ее диспозиция или, наоборот, имеет место специально поощряемое правомерное поведение.

Следовательно, предметом регулирования правовой нормы, по существу, являются два взаимосвязанных общественных отношения. Участниками первого из них могут быть любые субъекты права, если только они выступают в регулируемое отношение, а второго - властные структуры, с одной стороны, и лицо, совершившее либо неправомерное, либо специально поощряемое поведение, - с другой.

Во-вторых, норма права не может сводиться к единичному общему правилу поведения. Одно такое правило исчерпывает диспозицию обязывающих, запрещающих и некоторых других видов норм. В остальных случаях уже в диспозиции содержатся два взаимосвязанных правила возможного и должного поведения, касающихся разных участников упорядочиваемого общественного отношения (например, продавца и покупателя). В санкции правовой нормы, помимо того, обозначаются образцы поведения участников обеспечительного отношения, возникающего при необходимости ее применения.

Следовательно, норма права содержит определенную систему правил поведения, каждое из которых имеет вполне определенного адресата из числа участников обоих общественных отношений, ею регулируемых.

В-третьих, даже этой системой правил исчерпывается содержание не всякой правовой нормы. Давно подмечено, что "в нашей юридической науке, с одной стороны, правило поведения рассматривается лишь как элемент правовой нормы, а с другой, - имеет место отождествление правовой нормы, как это ни парадоксально, с ее диспозицией"[342]. Тогда как логические требования к понятиям предполагают, чтобы в них охватывались существенные черты всех структурных частей определяемого. Термин "правило поведения" не фиксирует всего богатства содержания правовой нормы. Это неоднократно отмечалось многими учеными. Если даже использовать этот термин в предельно широком смысле, то можно им охватить собственно правила поведения, устанавливаемые в диспозиции нормы, и своеобразные "масштабы", намечаемые в ее санкции. Те возможные элементы нормы права, где содержатся указание на ее непосредственную цель, субъектный состав и требуемые жизненные ситуации, остаются не отраженными.

Отсюда вывод, что в понятии правовой нормы наряду с "системой правил поведения" должно фигурировать что-то другое, чем мог бы быть термин "веление", имея в виду указание регулирующей подсистемы на те жизненные ситуации, при которых данная норма "срабатывает" (начинает реализовываться), на ее цель и субъектный состав[343].