Проблемы жизни

«Я уже говорил, что обладаю таким же честолюбием, как и мой возможный преемник, но кроме того, я хотел бы делать добро. С другой стороны, я действительно серьезно болен и вместе с тем просто не в состоянии примириться с болезнью, и отсюда во мне происходит мучительный конфликт. Я сознаю, что этот конфликт усиливает мою болезнь. Существует и другой страх — не за семью, которая хорошо обеспечена, но страх перед чем-то, что я никогда не был в состоянии выразить словами даже самому себе».

— Вы имеете в виду страх смерти?

«Да, я думаю, дело именно в этом. Может быть, здесь даже страх прийти к концу, не выполнив то, что был намерен совершить. Возможно, как раз в этом и заключается причина страха. Но я не знаю, каким образом можно его ослабить».

— Потребует ли ваша болезнь полного устранения от политической деятельности?

«Вы знаете, как это все происходит. Если я не буду находиться в центре событий, обо мне забудут, а планы мои не будут иметь никаких шансов на осуществление. По сути дела это будет просто уход от политических дел, а мне этого не хотелось бы».

— Итак, вы можете либо сознательно и спокойно принять тот факт, что вам необходимо уйти от дел, либо так же спокойно продолжать политическую деятельность, ясно представляя себе всю серьезность вашего заболевания. Как бы то ни было, болезнь может разрушить ваши честолюбивые планы. Жизнь — это нечто необыкновенное, не правда ли? Позвольте мне дать вам совет: почему бы вам не принять неизбежное без горечи? Если же вы примете это с горечью и ожесточением, то ум ваш сделает болезнь еще более тяжкой.

«Я вполне сознаю это, но все же не могу примириться с моим физическим состоянием и тем более, как вы советуете, принять это совершенно спокойно. Возможно, я был бы в состоянии выполнять хотя бы часть своей политической программы, но мне этого недостаточно».

— Неужели вы думаете, что осуществление ваших честолюбивых стремлений делать добро — это единственный для вас путь жизни и что лишь благодаря вам и вашим планам страна будет спасена? Вы являетесь центром всей этой, как считают, добродетельной деятельности, не так ли? Но ведь в действительности вы не особенно глубоко заинтересованы в том, чтобы делать добро людям: вас гораздо больше интересует то, чтобы добро было сделано вами. Вы тут важны, а не добро людям. Вы настолько отождествили себя с вашей программой и так называемым добром для людей, что принимаете собственное самоосуществление как их счастье. Ваши планы могут быть превосходны и при какой-то счастливой возможности могут принести благо людям; но вы хотите, чтобы ваше имя отождествлялось с этим благом. Жизнь — нечто удивительное; к вам пришла болезнь, и вы сопротивляетесь ей, ссылаясь на ваше имя и значимость. В этом и состоит причина вашего внутреннего конфликта. Если бы вы любили людей, а не тешили себя пустыми словами, сама эта любовь явилась бы спонтанным действием, которое оказало бы значительную помощь. Но вы не любите людей, они — просто инструменты ваших амбиций и вашего тщеславия. Творение добра — это путь к вашей собственной славе. Надеюсь, вы ничего не имеете против того, что я говорю все это?

«Я поистине счастлив, что вы так открыто выразили то, что глубоко спрятано в моем сердце; и это принесло мне пользу. Я смутно чувствовал все это, но никогда не позволял себе взглянуть прямо в лицо факту. Для меня было большим облегчением услышать то, что вы так откровенно и ясно высказали. Надеюсь, что теперь я это пойму и смогу успокоить свой конфликт. Посмотрим, как все сложится, но уже сейчас я чувствую себя менее зависимым от своих тревог и надежд. Но, сэр, как в отношении смерти?»