Проблеск надежды

Откинув одеяло, он встал и натянул джинсы.

– Если хочешь принять душ, ванная комната там. – Он указал на дверь позади себя. – А другая находится в конце коридора. Твой чемодан в гостевой комнате. – Он наклонился к ней и поцеловал долгим поцелуем. – Если хочешь, я принесу его сюда.

Она посмотрела ему в глаза, и ее тронуло тепло, которое она там увидела.

– Принеси. – Потом, не в состоянии больше терпеть, спросила: – Ты получаешь газеты?

– «Кроникл» и «Лос-Анджелес тайме». Они должны быть снаружи, под дверью.

Дайана накинула толстый махровый халат шоколадного цвета, который Кейн предложил ей. От халата пахло его лосьоном после бритья.

– Мне хочется посмотреть газеты. Из них я, наверное, узнаю, сколько вреда сама себе причинила.

Все оказалось хуже, чем она предполагала. Сообщения о налете на ее дом были во всех газетах, во всех телевизионных новостях:

ХУЛИГАНЫ РАЗОРЯЮТ ДОМ СЫНА ТРЭВИСА ЛИНДФОРДА.

В РЕЗУЛЬТАТЕ БАНДИТСКОГО НАЛЕТА НА ДОМ ЗАКЕРИ УЭЛЛС ОСТАЛСЯ БЕЗ КРЫШИ НАД ГОЛОВОЙ.

ДОМ НЕДАВНО ОБРЕТЕННОГО НАСЛЕДНИКА ЛИНДФОРДОВ РАЗГРОМЛЕН.

Местная телевизионная студия, хозяином которой был Трэвис, постаралась в своих передачах выставить Дайану в самом неприглядном свете, максимально использовав для этой цели случившееся.

Чтобы подчеркнуть объективность информации, один телерепортер опросил выбранных произвольно прохожих на улицах города. Многие из жителей Сан-Франциско, всего несколько дней назад веривших в победу Дайаны в суде, теперь сомневались в этом, а некоторые изменили свое мнение.

– Мы с женой были на ее стороне, – сказал один таксист, беседовавший с репортером через опущенное стекло машины. – Но когда услышали, что она прикрывала своего братца, бывшего заключенного... Конечно, правильно говорят, что кровь-то не водица, но ведь безопасность собственного ребенка всегда должна быть на первом месте.

Другая, мать двоих детей, сказала:

– Не знаю, мне ее жалко. Она поступила необдуманно, и это ей дорого обойдется. На ее месте я бы забрала своего ребенка и сбежала.

– Будь проклят этот Трэвис! – воскликнула Дайана, вскакивая со стула. – Он выслушал мнение горстки людей, а преподносит это так, будто на меня ополчился весь город! Как сможет судья сохранить непредвзятость после такой подтасовки фактов?

Кейн протянул ей кружку крепкого горячего кофе:

– Судья Арнетт – слишком опытный юрист, чтобы попасть под влияние средств массовой информации. К тому же в понедельник у тебя будет возможность рассказать свою версию этого инцидента.

Когда несколько минут спустя Кейн предложил отвезти ее к Кэт, она отказалась.

– Не можешь же ты круглосуточно охранять меня, – сказала она, взяв его за руку. – Это было бы неразумно и только вымотало бы нас обоих. Не говоря уже о том, что нарушило бы весь график твоей работы.

– Я сам себе хозяин и могу организовать свою работу, как мне будет удобнее.

Дайана поднесла его пальцы к губам и поцеловала.

– Со мной все будет в порядке. Обещаю, что ты будешь знать, где я нахожусь в любую минуту дня. И ночи, – добавила она с плутовской улыбкой.

Полчаса спустя, когда она везла Зака в школу, ей вспомнились слова, сказанные той женщиной телерепортеру: «На ее месте я взяла бы своего ребенка и сбежала».

Интересно, как чувствует себя беглец, скрывающийся от правосудия? Каково жить под чужим именем, всегда оглядываясь через плечо? Она покачала головой, решив, что никогда не смогла бы жить так. Может быть, такой выход подошел бы для кого-нибудь другого. Только не для нее.

– Мама, посмотри-ка!

Взглянув туда, куда Зак указывал пальцем, она увидела огромного Санта-Клауса с санями, занимавшего крышу дома по всей ее длине.

– Сразу видно, что люди серьезно готовятся встретить праздник, а?

Зак, откинувшись на спинку сиденья, тяжело вздохнул.

– Да уж. – Он произнес это таким удрученным тоном, что у Дайаны защемило сердце. Хотя он уже не верил в существование Санта-Клауса, но Рождество по-прежнему сохраняло для него свою магию, и он каждый год с нетерпением ждал этого праздника.

Она нащупала его руку и осторожно ее пожала.

– Я сегодня утром кое-что придумала.

Синие глаза сына взглянули на нее выжидающе.

– Что ты скажешь, если мы переедем в свой дом дня через три-четыре?

Зак всем телом повернулся к ней.

– Но ведь ты сказала, что потребуется много времени, чтобы все там заменить?

Заметив, что приближающийся школьный автобус посигналил огнями, она остановила «чероки».

– Диван и кресла мы, возможно, найдем не сразу, но остальное – телевизоры, матрацы, тарелки – можно заменить за день или два. – Самую лучшую новость она приберегла напоследок. – А когда это будет сделано, мы купим елку. Самую большую, какую только сможем найти.

В ответ она получила единственное, что ей было нужно, – радостную улыбку сына.

Высадив Зака возле школы, Дайана позвонила в ресторан.

– Полагаю, вы уже видели газеты, – сказала она, когда ей ответила старшая официантка.

– Видели. О, Дайана, я вам сочувствую. Мы все сочувствуем. Если кто-нибудь из нас может чем-нибудь помочь, вы только скажите. Хорошо?

Дайану тронуло искреннее сочувствие, прозвучавшее в голосе Элейн.