Проблеск надежды

На какую-то долю секунды глаза Трэвиса, остекленевшие от шока, широко раскрылись от удивления. Потом они закатились под лоб, немного скосившись, как будто он хотел сфокусировать взгляд, ноги его подкосились, как у сломанной куклы, и он, не выпуская из рук кассеты, рухнул к ногам Рендла.

С трудом дыша и все еще сжимая в руке подставку для книг, Рендл смотрел на неподвижное тело, на зияющую рану на затылке Трэвиса и кровь, ручьем вытекающую из нее.

Он не сказал бы, сколько времени простоял так, прежде чем смог шевельнуться, и в какой-то момент осознал все последствия того, что совершил. Придя, наконец, в себя, он опустил руку и позвал его:

– Трэвис!

Тихий шепот эхом отозвался в комнате. Ответа не было. Он сглотнул нервный комок, образовавшийся в горле.

– Скажи что-нибудь, Трэвис. Прошу тебя... Подставка выскользнула у него из пальцев и с глухим стуком упала на ковер. Он опустился на колени рядом с шурином и неуверенно тронул его за плечо.

– Трэвис!

Рендл слегка встряхнул его, и тут тело, лежавшее на боку, перекатилось на спину.

Безжизненные синие глаза смотрели вверх.

Рендла охватила паника, голова закружилась. Он убил Трэвиса. Откуда-то из глубины желудка поднялась желчь, и он чуть не задохнулся.

Он не хотел этого делать. Он хотел только вырваться из его рук и не позволить отнять кассету.

Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем он, наконец, нашел в себе силы встать с пола. Поднявшись, он вспомнил, что у Трэвиса есть уборщица, которая приходит сюда ежедневно. Что, если она все еще здесь?

Он прислушался, ожидая услышать звук торопливых шагов, но вокруг стояла тишина, в воздухе чувствовался тошнотворный запах крови.

Хотя инстинкт самосохранения подсказывал ему, что надо бежать, Рендл понимал, что следует взять себя в руки. Надо прежде кое-что сделать, позаботиться обо всех мелочах.

Вынув кассету из руки Трэвиса и снова положив ее в карман, он огляделся вокруг.

Отпечатки пальцев.

Вытащив из кармана брюк носовой платок, он начал вытирать все, к чему прикасался, или, возможно, прикасался – журнальный столик, спинку кресла в стиле Людовика XVI и, конечно, подставку для книг.

Он хотел было положить подставку на стол, но передумал. Полиция все равно сразу же поймет, что это и есть орудие убийства.

Дыхание Рендла немного восстановилось, он вернулся к журнальному столику и закрыл «дипломат». Аккуратно обходя неподвижное тело, пересек комнату. Остановившись возле двери, он вытер бронзовую дверную ручку, потом, придерживая ее носовым платком, открыл дверь и выглянул на лестничную площадку.

Там не было ни души.

Чтобы убедиться, что он ничего не забыл, Рендл последний раз окинул взглядом комнату и поспешно отвел глаза, когда взгляд упал на распростертое на полу тело. Держа ручку через носовой платок, он закрыл дверь за собой и вытер кнопку звонка. То же самое он проделал в лифте.

Пока кабина бесшумно спускалась с двадцать шестого этажа, он стоял, закрыв глаза и прислонившись головой к обшивке из красного дерева.

Внизу веселье было в самом разгаре.

Один из ветеранов, крупный мужчина с подстриженными «ежиком» рыжими волосами и бокалом с каким-то напитком в руке ткнул толстым пальцем в Рендла, как только он вышел из лифта.

– Эй, послушай, ты не капрал Элан Блайнден из сто первой воздушно-десантной дивизии? – спросил он невнятно и обнял мясистой рукой Рендла за плечи.

Едва не поддавшись желанию убежать, Рендл пожал ему руку.

– Нет. Боюсь вы меня с кем-то спутали. Мужчина, которого, судя по приколотой к лацкану пиджака картонной карточке, звали Джозеф Форстер, громко расхохотался и еще крепче ухватил его за плечо.

– Тогда, черт возьми, кто же ты такой, парень? И почему не веселишься?

– Я не участник встречи. – Рендл, улыбаясь, указал на свой лацкан. – Видите? И карточки у меня нет.

– Ну что ж, в таком случае... – Форстер широким жестом отцепил именную карточку со своего гражданского пиджака и приколол ее на лацкан Рендлу. – Пожалуйста, мой молодой друг. Теперь и у вас есть карточка. – Довольный собой, он снова расхохотался. – Пойдите в бар и выпейте за мой счет, а я к вам присоединюсь позднее, идет? – Потом, заприметив в толпе какого-то своего знакомого, он похлопал по спине Рендла, едва устоявшего из-за этого на ногах, и отошел не очень твердой походкой.

Рендл постоял, прислонившись к стене, ожидая, пока уймется дрожь в коленях. Все в порядке, этот вояка пьян в стельку. Он его не запомнит.

Сняв очки, он рукавом вытер пот со лба. Не успел он снова надеть очки, как на него налетела вышедшая из-за угла молодая женщина. Она взглянула на него, пробормотала извинения и торопливо прошла к лифту, из которого он только что вышел.

Застыв на месте, он смотрел ей вслед, пока за ней не закрылись двери лифта.

Дайана Уэллс.

В последнее время ее фотографии часто мелькали во многих газетах. Он узнал бы ее где угодно.