Проблеск (СИ)

Кэт спустилась в отделанную дубовыми панелями столовую к завтраку, немного отдохнувшая и посвежевшая после горячей ванны, в чистом платье. Сидящие за длинным столом люди ничего не сказали и лишь проводили взглядом, пока она не приблизилась к ним, встав напротив сидящего во главе стола дедушки.

— Ты опоздала, — отрывисто изрёк он вместо приветствия. — Завтрак задержан уже на целых пять минут, и это недопустимо!

— Простите, дедушка, — не шевельнув и мускулом лица, ответила Кэт. — Этого больше не повторится.

— Сядь! — приказал он.

Тут же подскочивший лакей отодвинул стул и помог Кэт сесть рядом с кузенами, но даже после этого к еде никто не прикоснулся.

— И чему же мы обязаны возвращению в лоно семьи блудной дочери, — не сводя с Кэт пристального взгляда, продолжил дед.

— Уверена, что причина моего возвращения уже больше месяца как известна вам, — с холодной вежливостью ответила Кэт.

— О, да! — довольно оскалился тот. — Убийство слишком сильно задравшей нос моли. Что ж она получила своё, а ты доказала свою принадлежность к тёмной стороне… хотя, на мой взгляд, с этим ты сильно затянула.

— Боюсь, что ваши сведения неверны, — возразила Кэт. — Я лишь указала Гелле из клана «Звёзд» её место, но убийство — не моих рук дело…

— Тогда почему же власти светлой стороны требуют при обнаружении выдать тебя им живой или мертвой?

— Потому что у меня не оказалось алиби на время убийства, — стараясь не выдать своего волнения, ответила Кэт. — А представители светлой стороны сочли его отсутствие вполне достаточной причиной для предъявления мне вины.

— Вот как? — с чуть ли не безразличным видом осведомился дедушка. — Тогда жаль — ведь могла бы стать гордостью семьи и клана… поэтому надеюсь, что не станешь ещё большим позором.

И на этой унизительной ноте разговор был закончен, ибо дедушка Робилард начал накладывать себе еду на тарелку, и остальные, словно ничего не произошло, последовали его примеру. Игнорируя ехидное хихиканье кузенов, Кэт с безразличным видом положила себе на тарелку яичницу с беконом и пару тостов с маслом, после чего принялась с аппетитом их есть. Унижение унижением, а голод никуда не пропал, да и чтобы показывать свою обиду — не то время и место. Ещё сильнее будут бить по больному месту, да заодно новые выискивать!

Да и чего Кэт ожидала, возвращаясь сюда? Что её примут с распростёртыми объятьями и окружат заботой после того, как она, действительно, стала позором клана и родной семьи?

Клан «Чёрных кошек» является одним из десяти правящих тёмной стороной кланов, а появление в их рядах «дитя света», да ещё в одной из самых влиятельных и могущественных семей, ставит под угрозу его престиж и положение в обществе. Такое «загрязнение» ещё «допустимо» в слабых кланах или, по крайней мере, в бедных семьях, которые не играют фактически никакой роли в упорядоченном укладе тёмной стороны, но… назначение кандидаткой в феи представительницы одного из самых влиятельных и уважаемых семейств вызвало небывалый скандал и волну недовольства.

А ещё вместе со всем этим началась и травля…

Какого это — когда все те, что ещё вчера приветственно склоняли головы и улыбались вам, сегодня, едва завидев вас, кривили от отвращения лица и как можно скорее переходили на другую сторону улицы, словно вы прокажённый? Какого, когда возможность плюнуть, пнуть, подставить подножку или облить грязью стала для людей, знавших вас с рождения, чуть ли не делом принципа и чести? Какого, когда…

Наверное, поэтому и не удивительно, что, будучи на светлой стороне, Кэт нисколько не трогали нападки Геллы из клана «Звёзд». Так сказать, обзавелась достаточно крепкой броней, чтобы полностью игнорировать выпады в свою сторону, но не настолько глухой, чтобы не замечать боль и обиду других. Кто-то назовёт это слабостью и слюнтяйством, ну, а кто-то другой скажет, что это сила духа и благородство…

Но, в любом случае, это сейчас не важно, ибо Кэт теперь снова на тёмной стороне, где больше уважают силу и возможности, чем душевные качества. А значит, абсолютно любой человек, кто обвинит нашу фее-ведьмочку в слабости, может устроить с ней поединок и будет в глазах остального общества прав, ибо Катерина из клана «Чёрных кошек» теперь «моль бескрылая».

Завтрак прошёл в полном молчании, прерываемом лишь стуком столовых приборов. Глава семьи дедушка Робилард не любил, когда разговаривали во время еды. Разговоры всегда велись или до, или после приёма пищи. В первом случае вся семья мучилась от желания поскорее поесть в ожидании окончания разговора. Во втором же, если дедушка заканчивал есть первым, то всем остальным, если они не успевали опередить его, приходилось тут же откладывать столовые приборы и вновь ждать, пока тот исчерпает интересующие вопросы.