Проблеск вечности

— У нас большие неприятности. Пару месяцев назад Лоуэлл и Руфь прислали новые инструкции, по которым все управляющие ресторанами должны перейти на новый курс в работе: сытная пища и сладкие блюда. Сытная! — это в нашем-то ресторане с постной кухней!

— Что?! Да почему они так решили? — возмутился Майк.

Хосе пожал плечами.

— Бог его знает! Но для выполнения инструкций потребовалось дополнительное оборудование, и мы его, конечно, получили из конторы. Но, чтобы его поставить, пришлось многое в ресторане перестраивать. Управляющие всех ресторанов «Лакомств Арлена» пытались объяснить им, что это неправильно и дело так не пойдет. Но указания были получены, и отменять их никто не собирался.

В Майке закипал гнев. Зачем, черт подери, Лоуэлл и Руфь предприняли такую нелепость?

— И что же?.. — нетерпеливо спросил он.

— А то, что посетители ресторана привыкли к старым любимым блюдам. В конце концов через несколько недель оборудование было убрано. Ну а потом они приказали урезать порции, чтобы покрыть расходы на переоборудование и вообще на их затеи…

— Спасибо, что ввел меня в курс дел, — с трудом сдерживая ярость, сказал Майк. Так что же, лепешки теперь не подают?

Хосе печально покачал головой.

— Раздавать лепешки бесплатно — для нас слишком дорого. А платить за то, что раньше получали даром, клиенты не пожелали.

От возмущения Майк заскрежетал зубами, Хосе умчался обратно на кухню.

Успокоившись немного, Майк сделал заказ молодой девушке за прилавком. Вскоре появился Хосе и принялся убирать столы. Майк заплатил, и они с Эбби присели за пустым столиком, на котором не оказалось даже привычной баночки с приправами.

Эбби ела молча, поглядывая на Майка, который сидел с задумчивым выражением лица.

Так что же случилось с людьми, которым, как он полагал, можно было доверять? Конечно, ему следовало быть дальновиднее. Доверять нельзя никому, как и самому себе.

Эбби была расстроена и испугана. Она тревожилась за Майка, который с первой их встречи в пустыне показался ей таким заброшенным, одиноким…

Когда они вернулись к «бронко», Эбби приготовилась услышать пронзительный сигнал, который слышала в Барстоу, но прозвучал только одинокий гудочек.

— На этот раз я не забыл выключить противоугонное устройство, — пробормотал Майк, взглянув на нее.

Вскоре они уже снова двигались в автомобиле по дороге к Лос-Анджелесу. Беспокойство Эбби только усилилось. Она попыталась закрыть глаза и расслабиться. Ей вспомнился обоз, и в груди защемило…

Когда они снова выехали на автостраду в Пасадене, Эбби громко вздохнула от изумления, увидев, какими высокими были некоторые здания. А в местности, именуемой Глендейлом, например, они были еще выше. И почти все здания напоминали коробки с окнами. Неужели в них живут и работают люди? Город, казалось, был бесконечен. Всюду вдоль автострады стояли здания.

И с каждой проносящейся мимо милей, с каждой минутой тревога Эбби только усиливалась.

Ах, если бы только Майк знал, как ей хотелось поделиться с ним своими мыслями, как хотелось довериться ему… Тогда она, несомненно, почувствовала бы себя лучше. И если между ними и существовали некие непостижимые узы, то понять Майка сейчас было невозможно.

Впрочем, спустя некоторое время Майк заговорил с ней как ни в чем не бывало, чем привел ее в замешательство.

— Моя контора находится в Беверли-Хиллз, — многозначительно сообщил он, словно и не сомневался, что Эбби знает, где это. — Тетушка Майра запихнула меня туда вскоре после того, как я добился некоторых успехов.

Вскоре Эбби поняла, почему слова «БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ» должны иметь значение для каждого, кто знает в этом толк. Всюду высились многоэтажные здания, по улицам самоуверенно прогуливались здешние жители.

Многие из них были в такой же одежде, какую носил в пустыне Майк: и мужчины и женщины были в джинсах «Левис» и облегающих тело рубашках — футболках, как называл их Майк. Некоторые женщины выглядели просто бесстыдно. Эбби коснулась мягких складок своей юбки нежно-голубого цвета. Немногие женщины здесь ходили в юбках, да еще такой длины, как у нее. И все-таки можно было надеяться, что она не покажется белой вороной среди горожан.

Эбби внимательно смотрела на проносившиеся мимо магазины, в окнах которых были выставлены необыкновенные товары.

— Это проспект Родео, — объявил Майк. — Ты, разумеется, слышала о нем.

— Разумеется, — солгала Эбби.

— Здесь продается самая дорогая модная одежда, мебель.

Эбби заметила, что на перекрестках улиц Майк останавливался, когда на какой-то штуковине, висевшей над дорогой, загорался красный свет. А когда этот свет сменялся зеленым, он ехал дальше. Правда, она так и не поняла, что же означал желтый свет: при нем Майк то замедлял ход, то останавливался, то мчался вперед.