Читаем Пробоина 1: Магия Вето полностью

Красный крест на погонах девушки, к счастью, в этом мире тоже означал медицинскую помощь, потому что магистр сразу произнёс:

– Добрый день, старший целитель Соболева.

– Магистр Гранный, – она кивнула, но как-то резко, нетерпеливо.

Он чуть удивлённо склонил голову:

– У вас есть что-нибудь для меня?

– В академию прибыла малая когорта оракулов, они направлялись в лазарет, когда я вышла оттуда.

– Оракулов? – до магистра будто не сразу дошло, он откинулся на спинку, – Но мне не доложили…

– Поэтому я и сообщаю. Начальник караула уже встретил их… Странно, что вам ещё не доложили.

– Этот начальник караула, чтоб его Пробоина сожрала. Полозов всё ищет способ мне отомстить, – магистр поморщился, – Зачем тут оракулы, вам известно?

– Говорят, сильный всплеск в Белом Карлике возле академии. В кого-то вселился Иной.

– Этого ещё не хватало, – магистр встал, упёр кулаки в стол, процедил сквозь зубы, – Эти оракулы – чёртовы живодёры. Они же вытряхнут души из студентов.

Глава 3. Нижняя

Боль в бедре и так мешала сосредоточиться, а тут ещё слова целителя о каком-то Ином совсем выбили меня из колеи. Несмотря на полное непонимание, куда я попал, нельзя было забывать о простой логике.

«В кого-то вселился Иной…» На данный момент, когда я ничего не знаю о мире вокруг, мне известны несколько вводных.

Магистр Гранный, целитель Соболева, студенты Громов и Плетнёв, кучка шестёрок.

И я.

В чужом теле…

Как не крути, а в этом омуте беспорядка мне известен только один вселившийся. Жжёный псарь, а ведь это я! Снайпер-псионик с Земли две тысячи двести тридцать первого года, попавший в тело студента-доходяги.

Да, я могу не знать кучу факторов. Быть может, тут каждый день в кого-нибудь вселяются Иные, и оракулы их просто регистрируют.

Найдут меня и скажут: «Черкани подпись, сдай слепок души».

Вероятно, я не знаю, как выглядят те, в кого вселился Иной. Может, там чупакабра отдыхает? Поэтому я и сижу спокойно в этом кабинете, ведь, судя по мрачному лицу магистра, эти самые Иные проблема не меньшая, чем когорта оракулов.

Да, мне неизвестно, зачем и каким образом я попал сюда. Но то, что вокруг не иллюзия, стало окончательно ясно пару минут назад, био-часы меня не подводили ещё. Я должен был умереть – машина остановила бы сердце, ведь непроснувшийся псионик считается потенциально опасным.

Но я жив, и странный мир вокруг не исчезает. И где-то в этом мире меня ищет малая когорта оракулов.

Надо уходить. Чаще всего эта мысль посещала меня в разведке, когда вражеские турели ещё не выстрелили, а задница уже ощущала будущий жар плазмы.

Я покосился на охранников у двери. Если Гром всего лишь студент, то эти должны быть противниками серьёзнее. А ещё у меня нога…

Тем временем Соболева стояла перед столом, вытянувшись по струнке, словно чего-то ожидала.

Магистр, поджав губы, явно не хотел спрашивать, но выдавил из себя:

– Соболева, неужели ещё что-то?

Девушка охотно кивнула, тряхнула распущенными волосами. Даже в этом мире все обожают первыми приносить новость.

– А секретарь Кащеев сказал, что видел среди оракулов мага Второго дня, – выпалила она.

Иван Петрович тяжело опустился обратно в кресло, у него дрогнула жилка на скуле. Бесцветные зрачки изучали привлекательную Соболеву, но во взгляде не было ни грамма мужского интереса.

Через несколько секунд он всё же выдал:

– Это что же за Иной, если за ним послали великого магистра? – он сжал кулаки, – Такая тварь камня на камне тут бы не оставила, а вроде как академия ещё стоит.

– Магистр, я просто посчитала долгом вас предупредить.

– Старший целитель, я благодарен, – он сдержанно улыбнулся ей, а потом спросил, – Осмотрела Плетнёва? Он очнулся?

– Он уже покинул лазарет, – Соболева коротко кивнула, – Ничего серьёзного, только ждать, когда волосяной покров на лице восстановится.

Магистр усмехнулся, а девушка продолжила:

– Утверждает, что ничего не знает об инциденте в туалете. Он тренировался в одиночестве, допустил ошибку в магии и потерял сознание.

Гром рядом со мной до скрипа сжал резные ручки кресла – его дружки явно показали себя не лучшим образом. Потому что здоровяк тут, в кабинете, а тот палёный каштан выходит сухим из воды.

А всё же как легко эти люди говорят слово «магия». «Тренировался, допустил ошибку в магии…»

Довольно странная академия, но мне придётся работать с тем, что есть.

– А Плетнёв сказал что-нибудь… о Фёдоре Громове? – магистр кивнул в сторону нервничающего крепыша.

Тот заметно напрягся рядом, аж испарина вышла на лысом черепе.

Блондинка с готовностью ответила:

– Говорит, что видел, как Громов разговаривал с Ветровым в коридоре на повышенных тонах. Больше ничего не помнит.

– Вот же сссу… – вырвалось у Грома, ручки кресла аж застонали от его бессильной ярости, но студент не решился выругаться.

Я усмехнулся. Эх, Федя, Федя… И ты заступался за того палёного говнюка?

А Ветров – это, значит, я.

Василий Ветров, про которого уже не один раз упомянули, что «пустой». Интересно, а унизительные «чушка» и «безлунь» – это связано с этим определением? Если они тут все помешаны на магии, значит, эта «пустота» как-то связана с этим.

Перейти на страницу:

Похожие книги