Пробоина: Гвардеец

Я никогда не считал себя набожным человеком. Даже живя в мире, где в небе зияет Пробоина — огроменная дыра в другие неведомые пространства, в которую то и дела залетают и вылетают наши четыре луны. И всё равно, я не придерживался ни одной из существующих религий, коих было великое множество.

Что и говорить, если самая крупная Церковь Черной Луны сама не могла разобраться в собственной вере. Они предвещали великий суд, на котором священники этой церкви будут вовсю молиться за весь род людской, когда Чёрная Луна выглянет из Пробоины и будет судить всех.

При этом милосердная Незримая, вторая ипостась этой же Чёрной Луны, будет решать, кому жить, а кому умереть. Раньше чернолунники грызлись гораздо серьёзнее, сейчас страсти поутихли, но они до сих пор не могут договориться. Одни считали важнее Чёрную Луну, а другие призывали молиться одной только Незримой…

Говорят, Церковь Чёрной Луны специально придумали, чтобы мы, безлуни, лучше слушались магов, так называемых Лунных.

Я слышал, что у них своя религия, в которой тоже ждут прихода Чёрной Луны, но только по их легенде вообще никто не выживет, если Лунные не остановят катастрофу.

Что случится три дня апокалипсиса, когда хлынут монстры, и это время переживут только самые великие маги, пока на помощь не придут Святые Привратники. У Лунных поэтому сила так и отмечается, по дням апокалипсиса, кто сколько простоит — маги Первого Дня, Второго…

Говорят, что всё началось со Святых Привратников, на них и закончится. Не только Лунные, но и Церковь Чёрной Луны поклоняется этим самым Привратникам. И выискивают их повсюду, как священные реликвии, отмечая каждую Луну своим святым.

Если честно, во всей этой кухне я разбирался не очень…

Есть культы поменьше, отвечающие за каждую Луну по отдельности, но опять же, ни в каких божеств я толком не верил.

Однако, увидев, что матёрый сержант хоть и готовится к поражению, но уж точно не к сдаче без боя, мне резко захотелось помолиться хоть кому-нибудь.

Плевать, будь это Чёрная Луна, Незримая, Пробоина или один из Святых Привратников… Хоть кто.

* * *

— Господи, спаси наши души, — прошептал я, когда очередная лента закончилась, и я перешел на растрату притащенных связистом запасных.

Мне удалось выглянуть из-за бруствера чуть повыше, и я тут же вернулся обратно, чувствуя, что хочу забыть увиденное. И ведь Контуженный вида не подал, что у нас всё больше проблем.

Да, появление Левиафана перебросило на себя часть огня, и это дало результат. Только не нам… Снежков стало гораздо больше, и часть почти прорвалась в первую линию окопов уже с нашей стороны.

Кажется, даже сквозь грохот пулемёта я иногда слышал рычание и крики оттуда. Хоть парни там и держались, останавливая основную волну, но это всё происходило уже метрах в двухстах от нас.

— Давай, Сапрон, давай, — шипел я, прокручивая грёбанную ручку, и мысленно молился за ребят с первой линии.

— Что, бесожопые, хотели жить вечно? — прорычал Контуженный, довольно ухмыляясь и ставя дымовую шашку перед собой на бруствер, — Если военный доживает до тридцати лет, то он либо профессионал, либо тыловая крыса. Хомут, дай мне батарею напрямую!

— Я! Есть! — отозвался связист, подавая телефонную трубку.

— Баранов! Это Контуженный, у нас тут Левиафан… Да, я сказал! Левиафан, демоны тебя раздери! — Контуженный чуть ли не вдавил трубку в губы, — Давай самое крупное, что у тебя есть. Лупи до полного расхода, к вам там первый бэ-ка уже почти приехал…

Ему что-то кричали в трубку, и Контуженный сжимал её так, что я слышал скрип даже сквозь грохот пулемёта.

Сержант, краснея, проорал:

— Да твою ма-а-а-ть! Если эта хрень в окопы зайдет, ты со своими пукалками уже никого не прикроешь!!! — он тут же перестал орать, и уже спокойнее произнёс, поглядывая на небо, — Давай, смещение от прежних координат четыре сотни метров на юг, пятьдесят на восток. Как принял?

Он кивнул, то ли своим мыслям, то ли ругани в трубке, потом спокойно сказал:

— Давай, Баранов, мне нужны самые олунительные твои минометчики. Принял. Жду, братан, — зло оскалился сержант, поднявшись на бруствер и глядя на окончательно выбравшегося из Вертуна монстра.

Откинув телефонную трубку связисту, Контуженный резко вытащил шашку из ножен и помахал над головой, подавая сигнал остальным, чтобы обратили на него внимание.

— Мордой в землю! — заорал он, махнув шашкой вниз и спрыгивая в окоп к нам, — А вы чего застыли⁈ К брустверу прижались, живо!

Я только и успел что накрыть лоток с лентами своей бренной тушкой, да пихнуть Сапронова в спину, чтобы он завалился на пулемет.

В эту же секунду сзади раздалось громогласное буханье, словно что-то взрывалось под нами на большой глубине, и задрожала земля. Свист подлетающих крупнокалиберных снарядов я ещё ни разу в жизни не слышал.

Тяжеленные, они на огромной скорости обрушивались на площадку перед Вертуном, от чего брустверы нашего окопа осыпались внутрь. Нас всех накрыло песком вперемешку с клочьями травы и земли, прилетевшими от места взрыва.