Пробуди меня (СИ)

Свет в доме горел только на первом этаже. Тускло и неясно. Скорее всего одна масляная лампада. Он почувствовал желанный сладкий запах дикой земляники. Слишком восхитительна. Слишком обольстительна для него. Дивная и прекрасная. С каждым днём этот запах заполнял каждый уголок дома, встречая его и провожая каждый день. Они перешагнули порог, и в гостиной послышались шорохи.

- Коул? - её встревоженный тонкий голос воззвал. Ещё не спала. Не смогла лечь спать, - Это ты?

Омега вышла в коридор, встречая его в ночной сорочке, сверху покрытой теплой старой кофтой, которую, видимо, кто-то из бет достала из его комода. Только спустя несколько секунд он, сфокусировавшись на её лице, заметил несколько мелких ссадин, а вот на шее расцветали уродливые синяки. Именно в этот момент, столкнувшись с результатом нападения, Коул перестал сомневаться в участи Клода.

Оливия, всё это время думавшая, что альфа скорее всего был убит, но надеявшаяся на чудо или хотя бы на его выживаемость, ощутила необъятную благодарность, что судьба была милостива к нему. Переполняющие чувства заставили сдвинуться с места, сделать несколько шагов вперёд и попасть в тёплые объятья. Коул Блэйк, ощущая запах Истинной, сведённый с ума, просто наслаждался тем, что этот момент навсегда будет запечатлён в его памяти, как первое сближение.

========== Часть 22. О памяти погибших ==========

Сумерки опустились на лес уже как несколько минут, глаза привыкли к местности. Волчье сердце билось быстрее, чем должно биться. Что-то волновало, что-то не отпускало мысли прочь, они крутились в голове, будто заражённые бешенством. Волк медленно ступал по прохладной траве, пока нос приятно покалывало от разнообразия ароматов. Весенние сморчки, нежная черемуха, засыпающие на ночь сосны, густой запах смолы и сплошной аромат хвои вокруг. Прохлада могла бы успокоить волка, но он прорывался вглубь, чувствуя живое рядом. Это живое. Адреналин прыснул в кровь и продолжал оставлять след шлейфом за собой, возможно даже не зная об этом. Ничто уже не могло скрыть этот манящий запах, ничто не могло его перебить. Да, всегда есть возможность броситься наутёк, попытаться наверстать расстояние, создать огромную подушку из километров и миль. Силы, правда, не вечны.

Где-то далеко послышался хруст, который сразу же выдал местонахождение. И если до этого волк не совсем мог понять, куда двигаться, то сейчас он сорвался с места и помчался на звук. И это была неравная погоня. Запыхавшийся паренёк, который не хотел всего того, что происходило уже, и волк, который гнал свою первую жертву. Гнал быстро и неугомонно, давая понять, что не отступит и не сдастся.

Каждый раз, когда лапы касались травы, когти вырывали часть земли и отбрасывали назад. Первая капля, упавшая на нос, слегка сбило с толку серого зверя, но не настолько, чтобы не ускориться. Запах становился всё ближе, и уже на горизонте показался рвущийся к безопасности парень. Чувствовал ли он в свои шестнадцать лет, что его шансы с каждой секундой уменьшались вдвое, приближаясь стремительно к нулю? Знали ли он математику? Знал ли он о выживании хоть что-то?

Когда стало понятно, что волк почти дышит ему в спину, и если сделает один рывок, то сможет ухватиться за его разгорячённую плоть где-нибудь на боку или спину, тогда-то, осознав всю фатальность ситуации, парень знал, что больше ничего не оставалось, как бороться. Сбросив скорость едва-едва и взяв чуть правее, парень толкнул изо всей силы волка. Оставшихся сил не хватило сбить зверя с ног, и в сумерках к нему обратились жёлтые глаза оттенка янтаря, в которых горела жажда крови.

- Оливия, пожалуйста! - единственное, что успел вымолвить, когда волчица сделала финальный рывок и, раскрыв широко пасть, показала свои белые клыки.

В этот момент она всегда просыпалась. Тяжело дыша, будто бы действительно после погони, омега присела на кровати и зарылась мучительно в своих кудрявых волосах. Казалось, что вкус крови до сих пор был на языке, как тогда, когда она убила этого парня. И имя тоже до сих пор было на устах. Гвенаэль, но все, кто знал его в Четвёртом, звали просто Гвен. После смерти невинного парня, когда семья Оливии всё замела и прикрыла, вновь списав на нападение какого-то отброса из Пятого, она не могла ещё очень долго спать спокойно. Пусть это было глупо и слишком открыто, но Оливия начала узнавать, кем он был до смерти, чем занимался. Было бы, наверное, легче, если бы он родился в какой-нибудь неблагополучной семье, не имел бы целей, и возможно никогда не свершил что-то достойное для мира. Всё оказалось чуть ли не наоборот. Его семья была не богата, сам он был обычной омегой, что было понятно по малой скорости бега и нулевым навыком выживания, а целью своего будущего ставил нечто прекрасное. Гвенаэль мечтал стать одним из немногих культурологов. В мире ликанов это означало, что ты занимаешься развитием культуры своего Поселения, даёшь возможность другим познакомиться с традициями и обычаями, и сам открыт к изучению всего нового. Но он так и не сделал мир лучше.