Пробуди меня (СИ)

Коул видел все её стенания, продолжая держать в пальцах аккуратный подбородок. Мягко погладил большим пальцем впадинку под губами, едва их коснувшись. Розовые и слегка приоткрытые. Продолжив свой небольшой путь, альфа направил руку чуть выше, касаясь левой щеки, и это наконец привлекло внимание девушки, потому что всё зашло слишком далеко. Слишком неправильно по отношению к замужней. Проморгавшись, голубые глаза стрельнули в его сторону с едва затесавшимся вопросом: “Что ты делаешь?”. Она не была уверена. Он был молчалив.

- Коул? - тихо шепчет и тут же чувствует, как его большой палец касается шевелящейся нижней губы, слегка уводит вниз, приоткрывает рот.

- Только сейчас заметил маленький шрам на твоей нижней губе, - произносит с ноткой задумчивости, не поднимая взгляда к её встревоженным и непонимающим глазам.

- В детстве упала… Неудачно… - старается говорить спокойно, пока альфа оглядывает её, как кусок аппетитного мяса.

Тёмный взор наконец обращается к ней, а не к губам, и в нём мало, что она может узнать. Много мыслей, много сомнений и совсем мало здравого смысла. Альфа действует на поводу своих ощущений, будто бы чересчур завязнув на стадии радости, что она внутренне хочет быть здесь. Их губы соприкасаются в незначительном контакте, он едва дотрагивается своими губами её. Коул не торопится. Коул не хочет срывать план, если он уже не сорван.

Не зная, как точно нужно действовать в таких ситуациях, Оливия смотрит в упор на прикрытые глаза Коул и застывает, как камень. Будто бы больше ничего нельзя поделать кроме, как выждать, когда всё закончится.

- Прости, - всё ещё с прикрытыми глазами альфа шепчет в её губы, на языке разрастается горечь ошибки, - Я не должен был.

Увеличив расстояние между их лицами, мужчина убирает руку с лица Оливии и поджимает губы. Это была слишком дорогая ошибка, чтобы испортить всё именно сегодня. Омега сидела, будто не живая, почти не шевелилась и только изредка хлопала ресницами. Гадая, может что-то с чаем, она смотрела, как Коул встаёт со стула и просто молча направляется к лестнице. Вот так Оливия осталась наедине с чувством деликатной свободы, с ощущением неописуемого тепла на щеке и губах. Кожа ещё помнила его горячее дыхание. Лишь призрак его присутствия остывал, пока мелкие мурашки бегали между ног.

***

Проснувшись поздним утром, Оливия не могла сдвинуться с кровати, постоянно прислушиваясь к спальне Коула. Она слышала, как через полчаса проснулся и он, как медленно начал собираться, выбрав одежду на день, как спустился вниз, как умылся, как позавтракал. Какое-то время он просто посидел в гостиной среди тишины, и, будто бы не дождавшись чего-то, покинул дом. Только тогда она смело вылезла из-под одеяла и смогла свободно выдохнуть. То, что произошло прошлой ночью, было… Она не могла точно из всех эмоций и чувств вытащить что-то, ясно описывающее её отношение к поцелую. Да, Коул не должен был так поступать с ней, с Питом, с их состоявшейся дружбой. Да, теперь сложно было вообразить себе дальнейшее непринуждённое общение. Оливия пребывала в отчаянии.

Пусть сейчас она не совсем знала, что делать и что думать, всё же день необходимо было продолжать без ожиданий чего-то особенного. Ей нужно было собраться с мыслями и решить, как вести себя вечером. Возможно придётся поговорить с Коулом. Но о чём?

Переодевшись в платье и умывшись, Оливия села завтракать на этот раз на заднем дворике. Стол, за которым обычно ужинала вся стая Коула, сейчас казался слишком большим. За проведённое время вдали от дома и от всех своих друзей, омега научилась проводить время наедине с собой, будто бы уже и не нуждаясь в компании кого-либо из прошлого.

Как только с завтраком было покончено, Оливия по протоптанной дорожке, как делала каждый день, направилась в гостиную, где нашла две стопки книг. Одна была меньше другой. В одной стояли те, которые она уже успела прочитать, а во второй, которые ей выбрал Томас. Оказалось, что их вкусы отличались, но предпочтения в литературе Томаса оказались довольно манящие. Обычно Оливия выбирала книги, в которых и не пахло счастливыми событиями, потому что настоящая жизнь всегда виделась тяжёлой, сокрушительной и жестокой. В литературе Томаса присутствовала романтическая аура, будто бы, на самом деле, в жизни есть то, за что стоит бороться. Поэтому попробовать что-то новое оказалось куда приятнее.

Не успела девушка полноценно погрузиться в созданную автором атмосферу, в дверь постучали. Сморщила нос, не желая открывать. Что бы там не было, казалось, лучше книги ничего сейчас нет. И всё же игнорировать она не стала, поэтому, опустив босые ноги обратно на пол, поправила платье и направилась к парадной двери.

- Привет, - на пороге оказалась Эмма с очаровательной улыбкой на лице, - Коул прислал меня, чтобы сопроводить тебя к ателье. Есть настроение на прогулку?

Оливия смотрела своими небесно-голубыми глазами на девушку и наконец начала радоваться тому факту, что сможет увидеть Пятое снова. И тут же вспомнила кое-что, что поспешила озвучить: