Пробуди меня (СИ)

- Почему ты защитил меня тогда на площади? – рискнула задать вопрос, который уже не один день всплывал в голове и мучил. Возможно, он снова пустится в оскорбления, скажет, что безмозглую и наивную омежку надо было спасти от смерти, но попытать счастье можно.

- Ты же Истинная Коула, он бы мне не простил безучастное поведение. – Пожимает плечами, а она обращает свои голубые глаза к нему, чтобы увидеть: ложь или правда. И это была неприглядная ложь.

- Он бы и не узнал, что ты был там. Ладно, можешь не говорить, буду думать, что ты обознался и принял меня за омегу, которая дорога твоему сердцу.

- Оливия, ты очень сильно заблуждаешься.

- Что кто-то тебе дорог?

- В том, что у меня есть сердце.

- Прошу, - нетерпеливо стонет, вновь чувствуя привкус сладкой лжи, - твоё тело покрыто шрамами. Ты явно получил их, потому что геройствовал по велению сердца.

- Я был глуп, как ты тогда на площади.

- Я хотела защитить ликана, который был измучен наказаниями, он мог проститься с жизнью.

- И это было милосердно. Думаю, все на площади купились.

Оливия покосилась на него, не понимая, к чему он вёл. Всегда говорит загадками и головоломками, лишая слова подлинной искренности.

Остальная часть дороги до дома прошла в тишине. Оливия была не против, заняла свою голову различными мыслями, пока Кайл обдумывал её слова.

***

За окном уже давно зашло солнце, наступил приятный холодок. Слышно было только беспокойных птиц, которые прыгали с ветки на ветку, а затем перелетали на другое дерево. Поселение ещё бодрствовало, но отголосками: немного по окраинам и больше всего в центре.

Оливия Мартин сидела на кровати, подперев ноги и положив на коленки подбородок. Сквозь жар она всё меньше слышала отголоски разума. Травы, которые настоятельно сказал выпить сначала Коул, затем Кайл, помогли, но снизили температуру не так сильно, а затем перестали действовать. Жар вернулся. Рассудок помутился. Но ко всему прочему её трясло не только от озноба, но и от злости.

Когда Коул не вернулся к тому времени, к которому обычно возвращался, омегу окатило минимальное раздражение. Когда ужин успел остыть, она начала переживать. Когда вернулась температура, а за окном стемнело уже как несколько часов, она пришла вне себя от ярости. В попытках уснуть, Оливия ворочалась с бока на бок, не в силах выкинуть из головы вопрос: где он пропадает?

Перед глазами стоит ехидное лицо Бриджит, которая явно была бы довольна собой. Мысль, что возможно он с ней, мучит голову. Она пробуждает страх. А в страхе рождается желание убежать и скрыться. Гнать плохие мысли получается с трудом, поэтому Оливия сползает с кровати и на дрожащих ногах выходит за пределы спальни. Кости ломит. Неприятные табуны мурашек друг за другом бегут по телу, высятся по спине вверх и пульсирующей болью отзываются на плече. Укус болел неимоверно.

Ступени лестницы плыли перед глазами, но омега упорно продолжала спускаться. В горле пересохло и раздирало. На помощь пришёл графин с тёплой водой. Оливия бы всё, что угодно отдала за стакан с ледяной водой, но сил идти и набирать из-под крана не было. Осушив один, она поняла, что не хватило, и принялась глотать, но уже не так жадно, как первый.

От нехватки воздуха перед глазами всё сильнее расплывалось. Она вцепилась в столешницу и задышала. В момент, в крошечный и пролетевший быстро, Оливия поняла: стало хуже да так, что, если она не ляжет на кровать или диван, то свалится прямо на пол. Рана пульсировала, отдавая в голову. Наступила минута в тишине, когда она подумала, что смерть избавила бы её от всего.

Перед глазами начало темнеть, но она успела поставить стакан и склонить голову, обреченно согласившись. А дальше кухня превратилась в темноту.

========== Часть 33. Безразличие тьмы ==========

- Коул! – Джулс окликает торопящегося домой альфу. Ему приходится замедлить шаг.

На улице давно за полночь. Луна сегодня раскрылась только наполовину, потому-то не так светло, как в полнолуние.

- Говори, - не поворачиваясь, он просто ждёт, когда Джулс скажет то, ради чего мчался за ним.

- Полин вскоре должна прибыть, чтобы осмотреть Оливию. Думаешь, необходимо её вмешательство?

Они могли бы обратиться к любому другому шаману, который, во-первых, находился бы ближе, а во-вторых, знания Полин были настолько обширными, что вызывать её из-за жара, казалось, нерациональным. Обычно она работала над сложными случаями: проклятья, мучащие, сжирающие болезни, бесплодие и над многим всем другим.

- Мне будет спокойней, если Лив осмотрит именно Полин. Тем более, - задумчиво пробурчал, - я чувствую, что что-то не так. Не могу понять, но уже не первый день меня мучит чувство, что с ней происходит что-то, чего не должно происходить. Волк беспокоится.

- Что же?

Коул покосился на своего бету. Что-то подсказывало ему не говорить об укусе. И это что-то был голос волка.

- Вот опять, - недовольно отзывается, а в тоне сквозит отчаяние, - волк с ума сходит. Это невозможно!