Пробудить бога

— Чушь! — рассмеялся Элмер. — В Мелизоре их тьма, на одном только Синеусе несколько сотен. А Шериус старик надежный, хоть и себе на уме. Я с ним знаком не очень близко, но точно знаю, что мэр Стефаний ему доверяет. А он тертый калач. Это все? Ну ладно, тогда бывайте, парни.

Он благополучно отчалил, а мы двинулись дальше. Честно говоря, совпадение с чародеем не давало мне покоя, но раз староста в нем уверен, то все в порядке.

Тем временем мы подошли к перекрестку, и Серега махнул рукой в сторону.

— Мне туда. И да, спасибо, что раздобыл зелье для Радуги. Мне и в голову не пришло, что заклятье можно снять.

— Видимо, поэтому и говорят, что одна голова хорошо, а две — лучше.

Мы простились, и дальше я пошел один. Уже совсем стемнело, кое–где горели факелы, но гораздо меньше, чем в предыдущие ночи. Увы, картина была мне хорошо знакома. То же самое происходило в Питере — когда начался синдром Шеффилда, частично отключили уличное освещение. Первый признак разрухи и паники. Темные давят со всех сторон, и народ потихоньку приходит в отчаяние.

Мысли снова переключились на Шериуса. Как он узнал, что я люмен? Очень похоже, что он, как и Вальтер, водит меня за нос. Вот только зачем?

В доме что–то происходило. Еще издали я услышал восклицания Василисы, а приблизившись, разобрал писк Фроси и бубнеж Диогена. Вошел в избу и обалдел: посреди стола лежал венец Кощея, рядом топтался филин, ковыряя его клювом. Девчонка летала вокруг него и тараторила:

— Розовый, розовый сюда. Нет, не этот, говорю же, розовый.

— Что вы тут устроили? — возмутился я.

— Тебе помогаем, — проворчал Диоген. — Сам–то ты ни в жизнь не догадаешься, как это работает. Ладно уж, раз пришел, трудись, а то у меня уже клюв отваливается.

Я присел к столу, пытаясь понять, что они задумали.

— Видишь, тут дырки в обруче? — начала Фрося, на всякий случай отлетев подальше. — Мы решили, что в них надо что–то вставлять.

— Ну да, это и без вас понятно.

— А тебе не пришло в голову попробовать вот это?

Рукой с зажатой в ней куклой она показала на кучу разной мелочевки, валявшейся на столе. Нормально так мои петы пошустрили, весь сундук сюда вывалили. Я разгреб груду медяков, маленьких зелий и прочей ерунды, пытаясь понять, что нужно выбрать.

— Да вот же!

Наконец сообразив, что она имеет в виду, я взял в руки розовый камешек. И когда приблизил его к венцу на нем, кроме надписи «Рассветный камень» проявилась еще одна:

Свойства: активация Небесного обруча.

Ого, а ведь они правы! Я схватил его и вставил в слот венца. Самоцвет мигнул и, кажется, стал немного ярче. Так, а второй? Вроде был ведь. Торопливо пошарив в кучке, я его нашел — маленький, багровый. Помнится, дали за выполнение квеста Вуивры.

Закатный камень.

Свойства: активация Небесного обруча.

Не на шутку взволнованный, я впихнул камешек во второй слот. По венцу пробежали искры, он засветился, и загорелась новая надпись:

Венец Кощея Бессмертного.

Тип предмета: Небесный обруч.

Класс предмета: уникальный, одноразовый для каждого владельца.

Интеллект: +5.

Видение: +1.

Физзащита: +5.

Магзащита: +9.

Свойство: Кощеева Хитрость.

Я жадно прочитал, что дает это свойство, и слегка прифигел. Ни–и–и хрена себе! Вот это вещица!

Получено достижение — Сборщик. Вероятность счастливого события: +0.1%.

— Вау! — взвизгнула Фрося. — Получилось!

Я сидел, переводя ошарашенный взгляд с нее на филина.

— Ах, молодцы, — покачнулась Василиса.

— Еще бы, — фыркнул Диоген, но на буфет не улетел.

Уловив намек, я протянул руку и погладил его по мягким перьям.

— В самом деле, просто красавчики.

— Ага, ага, — затараторила Фрося. — Я как увидела эти дырки, сразу поняла, что здесь чего–то не хватает. Мы так долго искали…

Но я уже не слушал. Еще раз осмотрел венец, бережно завернул его в старую рубаху и убрал на дно сундука.

— Не трогать, поняли?

Где–то вдали раздался звон: часы на ратуше пробили половину двенадцатого. Отдохнуть я не успел, хоть и собирался, ну да ладно, волшебный венец того стоит.

Глава 21. Сны

Город уже спал, на улице лишь изредка встречались запоздалые пешеходы да позвякивающие оружием отряды стражников. Поэтому людской гул на площади, расположенной на подходе к Гильдии, слегка удивил меня. Я подошел ближе. Человек пятнадцать топтались вокруг старика–бродяги в дырявом в грязно–сером рубище и что–то бурно обсуждали. Старик стоял на хлипком деревянном ящике и, то и дело вскидывая вверх руки, с чувством выкрикивал:

— Время великого Утреса близится, так трепещите же, жители Треглава! Вчера ночью я узрел его черное дыхание над Гиблым кварталом. Поклонитесь ему, падите ниц пред ним, ибо…

Договорить бродяга не успел, вынырнувший из темноты широкоплечий стражник сгреб его в охапку и потащил за собой, приговаривая: