Пробудившая пламя (СИ)

– Заслужили все? – спросила я чуть попозже. – Что вы имели в виду? Если по поводу того, что Геликарнак был не обустроен, то уж вины Дирафа, то есть наследника Файрида, в этом точно нет.

– Можешь не поправляться, мы уже давно привыкли, что у нашего сына два имени. Дираф появился, когда он загорелся идеей доказать, что он не просто удачно родился у высокородного отца, а и сам из себя что-то представляет. Кому он это доказывал? Не пойму. – Пожала она плечами. – Мастера бессмертных не воспринимали его всерьёз, потом начали специально давать ему такие задания и так его нагружать, что его рвало от переутомления, и кровь носом шла. Отец приказывал прекратить, я просила, мастера делали всё, чтобы он отказался от этой затеи, даже Берс не остался в стороне. Но я видно сначала родила его упрямство, а потом его самого! И он виноват не меньше Берса! Если не больше!

– Ваш сын никакого отношения к моей ссылке не имеет. – Не согласилась с ней я.

– К ссылке не имеет. А ко всему остальному да! – резко развернулась ко мне лари, заставив отшатнутся от нее, настолько она изменилась. – Твои комнаты чуть дальше, а это мои. Проходи. Договорим без свидетелей!

Стоило служанкам, встретивших свою лари, взглянуть в её лицо, как обе женщины просто испарились, едва лари кивнула им на дверь.

– Присаживайся. Я как ты выплеснуть всё, что накипело, не оглядываясь на то, с кем веду беседу и слышит ли её ещё кто-нибудь, не осмелюсь. Хотя кто знает, на что я буду способна, проживи я год в тех же условиях, что и ты! – вопреки собственному предложению, сама лари переплела пальцы в замок и ходила взад-вперёд перед диваном. – Когда сюда дошли вести о решении Берса, выслать лари, совершенно потерявшую любое представление о допустимых границах дозволенного, вместе с детьми, я просила Инара отменить решение сына и поселить тебя и детей здесь. Я была уверена, что здесь ты быстро придёшь в чувство, творить все, что душе угодно и запускать руку в казну, точно никто не позволит. Извини, но ничего хорошего о тебе мы за эти годы не слышали! Я ума не могла приложить, как я так обманулась, пожалев тебя тогда, на невольничьем рынке. Это я проглядела или это то, что привили тебе в гареме омана? И кое-что из тех разговоров, как я только что сейчас увидела, действительно правда. Ты своенравна и своевольна, не терпишь ограничений, дерзка без меры. Возможно, это лишь защита от всего того, что ты пережила. А мы уже наслышаны про твою беременность! Но... Такое поведение недопустимо для женщины. Ираидала, на тебя смотрят твои сыновья! Для них ты образец того, как должна вести себя женщина. А Малис? Она же растёт сущим сорванцом! Её участие в битве у меня до сих пор в голове не укладывается! Нет, я признаю, что у нее, безусловно, пробудился военный талант. Но она же девочка! Маленькая, хрупкая куколка! По крайней мере была такой, когда я видела её в последний раз, полтора года назад. Но чего от неё ожидать, если её мать ведёт себя, словно дикая хищница, защищающая нору с детёнышами? Совсем недавно Берс узнал о том, что тебя оговаривали, подробности покушения и про то, как на самом деле проходила твоя беременность. И я уверена, что только чувство вины перед тобой избавило тебя от наказания за подобное поведение, да ещё и в присутствии свидетелей. Тем более, императора и отца! Ираидала, я понимаю, что ты оскорблена поведением и отношением Берса, что он во многом виноват, что возможно ты больше не желаешь принадлежать ему. И понимаю, как, наверное, никто другой не сможет понять! К сожалению, я на своей собственной шкуре испытала, каково это, когда ты вынуждена принять мужчину, которого не можешь простить... Я не читаю тебе нотаций и не пытаюсь влезть в душу... Но ты же мать, у тебя трое детей! Что будет с ними? Как они переживут момент, когда узнают, что тебя наказали? Каким это наказание будет? Грязные и тяжёлые работы, это ерунда. А ремни или плети? Что почувствуют они? И в случае необходимости, как ты повлияешь на решения их отца, касающиеся их судьбы, если будешь продолжать и дальше себя вести?

– Я не думала об этом так... – лари словами рисовала передо мной страшную картину.

– Ираидала, – опустилась Лайна рядом со мной и сжала мою ладонь. – Мы рабыни. Высоко взлетевшие, благодаря рождению наших детей. Дотянувшиеся почти что до звёзд. Но перед этими звёздами так и остались рабынями и наложницами. Только теперь, от нас зависит и судьба наших детей. И не важно, что в душе всё восстаёт от негодования и злости, что сердце разбито и даже по осколкам прошлись сапогом, есть вещи, которые нам не подвластны, и мы обязаны их принять! Ради шанса помочь собственным детям, когда будет необходимо. Думай об этом, когда в следующий раз решишь дать волю собственному характеру и норову.