Пробудившая пламя (СИ)

– Дочь огня, выгорела во время боя за Мертихаят. – Ответил, что знал. – Сейчас целительница в бедных кварталах.

– Дочь огня, значит. Могла и увидеть... – задумался князь, отступая. – Забирай своих, оман. Пять дней север не поднимет меча. Достаточный срок, чтобы похоронить павших и оказать помощь раненным.

Князь развернулся и пошёл, махнув кому-то. Сквозь рeв рогов, отзывающих воинов, я расслышал его ворчание.

– Вот бабы! Даже на войну припруться и свои порядки наводят! Тьфу! – видно князь пытался скрыть собственную растерянность от слов матушки Вали.

Я не стал ждать доказательств слов северянина, и сразу отдал приказ. Да и никто не сомневался. Если князь дал слово, то ни один из его воинов действительно не пойдёт против нас. Если конечно его никто не вынудит защищать свою жизнь. А таких идиотов в крепости на было.

Да и эта передышка была сродни глотку воздуха после глубокого ныряния. Впервые за очень долгое время я спал. Не дремал в ожидании сигнала, а именно спал. Димарийцев мы не опасались. Во-первых, мы их тоже очень сильно потрепали за ночь, а во-вторых, я был уверен, что только присутствие северян, удерживает Димария здесь.

Год почти беспрерывных боёв и ему дался не менее сложно, чем нам. Да у него и армия была не готова воевать в таких условиях. Солдаты шли в бой, а их колотило о холода.

Но временное перемирие, за которое мы должны были благодарить матушку Вали, вдруг неожиданно было прервано. У стен крепости трубили северные рога. Я поспешил на передовую. И к своему удивлению увидел князя, стоящего одного у подножья крепостных стен.

– Князь? – не сдержал своего удивления я. – Каким ветром?

– Да вот зашёл за тобой, погулять отпросить. Или ты сегодня плохо кушал, и мамка из дома не выпустит? – съязвил Ярый. – Спускайся, давай. Слово есть.

Может кто и посчитал бы, что торопиться на эту встречу, было глупостью, и вообще, это надо себя не уважать, чтоб с врагом непонятные беседы вести. Но я точно знал, что для того, чтобы этот, ценящий своё слово, воин вот так пришёл на разговор, да ещё и с нами, кого объявил своими кровниками, должно было произойти что-то из ряда вон.

– Мы уходим. – Начал он, даже не дожидаясь, когда я подойду ближе. – Я воин, а не детоубийца. И по одну сторону с теми, кто считает для себя возможным с детьми воевать, север никогда не встанет. Я посчитал должным сам сказать.

Я не понял, к чему он завёл про детей, да, в крепости были новобранцы, но их к боям близко не подпускали. Ещё четырнадцати летних сопляков, едва оторвавшихся от мамкиной юбки, выводить в бой не хватало. Но видно князю это стало известно.

– И ещё... Передай своему львeнку, что его рык докатился до северных гор. – Как-то очень светло и по-доброму улыбнулся князь, произнося ещё более непонятную мне фразу.

Но у меня было, что сказать князю, и никто не мог угадать, будет ли еще одна возможность увидеть его так близко и не во время боя.

– Князь, я знаю, что в беде, коснувшейся твоей семьи, ты обвиняешь нас. Но род Марид-Нави, к той трагедии не причастен. И возможно, ты не примешь мои слова, но я хочу, чтоб ты услышал. Я готов оказать любую помощь в установлении виновных. И если смогу что-то ещё сделать, я сделаю! – произнося эти слова, я даже на самый мизер не лукавил.

Знать бы точно, что произошло и в чeм нас обвиняют, я сам бы голову свернул тому, кто навёл такую тень на империю.

– Я услышал. – Кивнул мне князь прежде, чем уйти.

На месте лагеря северян была пустота, мы выжидали ещё два дня, всё думали, что Димарий вновь погонит своих на стены, но не дождались. Лазутчики, что выходили за стену, никого не нашли. Пустой лагерь и следы отхода войск на сутки пути. Димарий уведомлять о своём уходе нужным не посчитал.

Оставив все запасы в крепости, и усиленный втрое против обычного гарнизон, я возвращался домой, после почти годового отсутствия.

Возвращался опять на корабле под знаком лари. Потому что хотел поговорить с матушкой Вали, а она покидать раненных на время пути не собиралась.

– Вот что он имел в виду? – в который раз спрашивал я сам себя вслух.

– Вот докопался-то! Что ж ты прямо не спросил? А теперь сидит, покоя всем вокруг не даёт. – Ругалась на меня лекарка.

– У меня ощущение, что что-то плохое произошло, появилось, избавиться не могу. Но ведь если бы дома что-то произошло, то меня бы известили? – поделился я с ней.

– А это ощущение у тебя только-только появилось? – прищурилась Вали. – Странно! А вот с тем, что известили бы, да ещё и сразу, тут даже не сомневайся! Майриме же всегда всё тебе сообщает!

И вот вроде слова говорит те, а интонация такая, словно насмешничает!

– Понятно, не хочешь, значит, на эту тему говорить. А могу я тебя про проблемы со здоровьем наложниц в гареме спросить? – когда я ещё смогу с такой известной целительницей поговорить, да без лишних ушей.

– Чего ещё придумал? С головой у твоих наложниц проблемы. И с совестью беда, а здоровья там, у твоей боевой лошади меньше! – припечатала она.

– Это конь! – обиделся я за скакуна.

– Да без разницы! – отмахнулась она.