Пробудившие Зло

Руки сами собой надели кольцо на палец… Леньчик отшатнулся от неожиданности и уронил на пол ковш: на пустом месте, из ниоткуда, перед самым носом парня соткался из воздуха бледный лысый старик в светлом парусиновом костюме в полоску. Леньчик по инерции сделал пару шагов назад, споткнулся о табуретку, которая, перевернувшись, с грохотом упала, и шлепнулся на задницу, больно ударившись копчиком об пол. Не успокоившись, Поташников по-крабьи отполз назад, пока не уткнулся спиной в стену. Старик печально улыбнулся, слегка наклонил в приветствии голову, а затем надел на лысину плетеную соломенную шляпу.

— Кто… ты… вы?… — перехваченным спазмом горлом просипел Леньчик. — Зачем вы здесь? Я, что, должен умереть?

— Как много вопросов, юноша, — прошелестел обескровленными губами старик, продолжая печально улыбаться. — Я — Вестник…

— Постой, Костекрылый, не пугай его! — раздался еще один, смутно знакомый голос.

Леньчик пугливо обернулся: в дверном проеме, ведущем из комнаты в кухню, стоял покойный сторож Филимоныч. — Привет, Ленька! Узнаешь?

— С-с-сергей Филимоныч? — слегка заикаясь, произнес Леньчик. — Вы же того… — Поташников неожиданно запнулся.

— Того-того, Ленька, помер я, — закончил за парня сторож. — Все мы смертны, в конце-то концов.

— Но как? Вы…

— Неужели ты все забыл, Ленька? Ты же уже встречался с Костекрылым, видел дух отошедшей Лукьянихи… Ты не мог забыть этого, Ленька! — воскликнул сторож. — Твои приятели должны были забыть, но не ты!

— Так это вы устроили так, что они считают тот случай детской игрой? — дошло, наконец, до Леньчика.

— Нет, не угадал! — ответил Филимоныч. — Но направление верное.

— Так почему именно я? — продолжал допытываться Леньчик. Первоначальное потрясение схлынуло и парню по-настоящему стало интересно.

— Как это ни странно звучит, — вмешался в беседу Вестник, — но ты избран. Придет время, и тебя призовут.

— Куда избран? Зачем призовут? Не хочу я! — прорвало парня.

— Много вопросов, — бесстрастно произнес ангел. — Тебе нужно научиться выдержке!

— Ты, Ленька, слушай, чего он тебе говорит! — посоветовал Филимоныч.

— Вот еще! — возмутился Леньчик, поднимаясь на ноги. — У меня все на мази: жизнь, работа… Не хочу я никуда призываться — я свой двухгодичный долг родине уже вернул!

— Да, Господи, кто ж тебя неволит? — всплеснул руками сторож. — Живи, как знаешь! Пока твое время придет — состариться успеешь! — обнадежил парня Филимоныч.

— А куда он меня призывать собрался? — напомнил Леньчик.

— Вестники не вечны, — вновь бесстрастно произнес Ангел Смерти. — Их можно уничтожить, как это произошло с хозяином твоего кольца.

— С колывановским колдуном? — спросил Леньчик.

— С настоящим хозяином кольца, — качнув головой, ответил Вестник. — Тот, кого ты называешь колывановским колдуном, уничтожил носителя и завладел кольцом. Он хотел уподобиться Вестникам и избежать неминуемой смерти от старости.

— И как, избежал? — ехидно поинтересовался Леньчик.

— Он умер не от старости, — ответил Вестник.

— Я видел, от чего он умер, — согласился Леньчик, — от осинового кола в сердце. Так значит, я тоже могу когда-нибудь стать Вестником? — Идея бессмертия владельца кольца пришлась парню «по душе».

— Такая вероятность существует, — подтвердил Костекрылый.

— Заманчиво… — задумался паренек. — Да, кстати, а сейчас-то от меня что требуется? Ведь вы же не просто так притащили это кольцо?

— Мне скоро уходить… Туда. — Петраков ткнул указательным пальцем «в потолок». — А так как скончаться мне пришлось скоропостижно, я не успел закончить кое-какие дела… С ними придется разбираться тебе, — огорошил он Леньчика.

— Мне? А я-то тут причем? — «встал в позу» Поташников. — Вы же только что сказали, что не сразу «призовете».

— Ты-то, как раз причем, — произнес сторож, — это следствие вашей детской неразумности…

— Опять колывановский колдун?

— В точку! — кивнул сторож. — Именно по вашей милости сегодня в моем доме произошло убийство.

— Что-то с пацанами? — переполошился Леньчик.

— С ними все в порядке, — успокоил его сторож. — Пока в порядке. Помнишь, я говорил, что смогу сдерживать мятежный дух какое-то время?

— Припоминаю, — ответил Поташников.

— Я сдержал свое слово: я запер его в специальном тайнике вместе с кольцом и книгой, я держал бы его и дальше, но…

— Понятно, ты умер, — сделал вывод Леньчик.

— Я умер, а мой троюродный племянник — Димка Маслов, вчера вечером обнаружил тайник и выпустил обезумевшего духа, за что поплатился.

— Погодите, но мы ведь тогда тоже, вроде как, выпустили его. И ничего — живы здоровы!

— Тут немного другое: когда вы его освободили — он «спал», упокоенный заклятьем, — пояснил Филимоныч. — А я замуровал его, так сказать, «в сознании»…

— Понятно, — понял Леньчик, — чувачок томился в тайнике все эти годы, и немного разозлился?

— Он не просто разозлился — он в ярости! И если он обретет новое тело…

— Стоп! — поежился Поташников, — он что, может воскреснуть?

— Воскреснуть он не в состоянии, но он может вселиться в новое тело, — произнес Вестник.

— Но почему он не вселился в вашего племянника? — спросил Леньчик. — Почему он просто его убил?