Пробурить Стену (СИ)

— Это всего лишь ловушка для таких глупцов, как ты, дурашка, и твой друг Эки, — она улыбнулась сквозь слёзы. — Не найдётся в этом мире силы, способной противостоять Энкерто Игацио. Великая Матерь не зря не вышла против него на битву, отдав вам лишь часть себя, весомую, но всё же лишь часть.

— Это на Бимаэре не было силы. Мы чуяли чары, что творились с Гаулёра. Там полно силы.

— Кто? Я знаю их всех. Чем ещё заниматься Смотрящей в заточении, кроме как пребывать вне своего тела. Императрица маэ, старый некромант, — она принялась загибать пальцы, — алчный демон и заблудившийся орк. Ещё тот, кто постоянно врёт себе и другим и Бог В Трёх Лицах Янтуцтлу. Есть там бессмертный, который мог бы, — задумчиво протянула она, — но он не станет утруждаться. Без эльфа может быть вместе, объединившись, у них и появится шанс, ведь Энкерто Игацио тоже не один, его соратники так же сильны и упрямы. Если живые объединятся с мёртвыми… Если проклятые объединятся с праведниками…

Она окончательно поникла.

— Милая Дика, прошу, не расстраивай меня и не падай духом, — произнёс Рико. Ему было больно на неё смотреть.

— Мастер Рико, уходите отсюда, уходите как можно скорее. Предупредите всех на Гаулёре. Пусть берега их ощетинятся копьями, пусть разум их будет един, а воля сильна, потому как я не вижу другого способа.

— Милая Дика, не могу тебе обещать, ведь отсюда я не перенесу даже одного, мои силы не безграничны, — шепнул Рико.

— Дождитесь, подплывите ближе, и не думайте обо мне, — она поцеловала своими сухими губами Фикри. — Я обещаю, я всё выдержу.

Скрипнула дверь.

— Уходите, пока не поздно. Прошу вас! И Фикри, внемли моим словам — беги.

Фикри долго ещё сидел в тишине, сжимая в руках свой посох. Мастер Рико не проронил ни слова, а Эки лишь наблюдал, дожидался нужного времени. Фикри понимал, что последнее слово за ним, будь он хоть трижды бывший вождь. Быть вождём, значит принимать такие решения, которые обретают правильность только многие десятилетия спустя. Потому вождь и не сменялся, нёс своё бремя, наблюдая, как Стальной Глаз, которого они пощадили, которого Фикри лично пощадил, теперь… Он не мог об этом подумать. Фикри был плохим вождём. Хороший вождь умеет смотреть правде в глаза, какой бы поганой она ни была.

— Мастер Рико, она права? — вдруг произнёс Фикри. — Дика всегда была мудрой не по годам.

— Не могу ответить, вождь Фикри, — смутился Рико, поглаживая татуировку на животе — огромный символ переноса, который загорался каждый раз, когда Рико уходил гулять по тропам. — Никто не ведает, что будет.

— Могу я сказать, друг? — спросил вдруг Эки. Фикри кивнул. — Дика никогда не была отважной и бесстрашной. Я думаю ты сам можешь припомнить множество раз, когда она настаивала, что без помощи нам не обойтись. Как при первой встрече со Стальным Глазом она сказала звать всех, хотя достаточно было меня одного. Она боится, она напугана, нужно её выручать, вот что я думаю. Как она?

— Жива, слаба, — буркнул себе под нос Фикри и ярость принялась просыпаться в нём. — Стальной Глаз наведывался… к ней!

Эки сжал рукоять меча.

— И ты ещё сомневаешься?

Нет, он уже не сомневался.

«О Великая Матерь Астути, ежели я сейчас споткнулся, подай мне знак, ибо я не ведаю, что творю, и к добру это или к худу. Ты, о Прекрасная, всегда защищала нас, дарила силу, благость и величие, каждому из своих родов: духовных животных, зоркий взгляд, быстрый шаг и ясный ум. Никогда ты нас не оставляла, не оставь и в этот час.»

Они вынырнули около самой двери. Лампы неярко высвечивали силуэты сидящих за столом чародея и дуэлянта. В резном кресле дремал их Истинный Враг, тот, ради которого они и пришли. Он среагировал первым, подняв голову с груди и поправляя очки, съехавшие на самый кончик носа. Его кожа была словно из металла, словно собрана из плиток мутного серебра. Или же это была странная маска. Лишь два глаза казались живыми. Он одёрнул полы плаща, поднимаясь.

Фикри лишь на секунду задержался взглядом на Энкерто. Очнувшись, он принялся творить, и тень начала сгущаться за спиной у чародея. Фехтовальщик рванул вперёд, доставая шпагу. Эки шёл на него на полусогнутых, прижато к земле, положив руку на спрятанное в ножнах Сердце Леса. Фехтовальщик шагнул вперёд, нанёс колющий. Шпага его была велика, дистанция огромна, а двигался он так же свободно, как когда-то в лесу. Эки нырнул под укол, сокращая дистанцию. Фехтовальщик сделал шаг назад и замах сверху вниз. Эки шагнул вбок и снова вперёд, оказываясь уже около середины меча. Фехтовальщик рванул назад, делая прыжок и боковой порез. Эки прыгнул следом, кувыркнулся через себя, уходя от удара в прыжке и лишь сейчас достал меч, направляя остриё врагу в грудь, прыгнул. Фехтовальщик шагнул в сторону, влево, пропуская ретивого бойца вперёд и вёл свою шпагу полукругом, стараясь резануть по бедру. Эки перехватил свою саблю левой рукой, вытягивая её влево, глядя всё ещё вперёд и отпустил руку, делая перекат.