Пробуждая любовь 2 (СИ)

Мужчина замолчал, а потом тихо добавил:

- И ещё. По словам Руди, здание заминировано. Бомба уже запущена и, похоже, будет взорвана в течение пяти минут. Кажется, они решили подорвать себя вместе с заложниками…

- Что?! – воскликнул я. – Какого чёрта?! Они что совсем охренели?!

Я замолчал, потому что в здании раздались выстрелы. Автоматная очередь, затем пистолет. Что-то взорвалось, и из дверей повалил дым. Кажется, дымовая бомба… Двое полицейских отделились от общей массы и направились к дверям, прижимаясь к стене с двух сторон. Один из них схватился за ручку и открыл преграду. Дым клубом вылетел на улицу, а потом из здания показались фигуры людей. Первая пара: человек в форме спецназа с закрытым шлемом лицом тащил за шкирку блондина, который отчаянно брыкался. Второй спецназовец вёл под руку Джеймса, который держался за руку. Кажется, он был ранен. Третий вёл… Алекса? Быть не может… Я, похоже, сосем с ума схожу. Последний человек в форме обернулся и что-то сказал двум полицейским, которые тут же рванули от здания. Все восемь человек мгновенно скрылись за большой бронированной машиной.

И в тот момент, когда я уже ожидал, что они вот-вот выведут Билла и Келли, что-то оборвалось. Раздался взрыв – огонь, разбивая сёкла на мелкие кусочки, огромным пламенем вырвался из дверей и окон, охватывая ближайшее пространство. Всё остановилось. Я сначала не понял, что вообще произошло, пока Лили не начала падать. Я подхватил её, понимая, что девушка отключилась. А я пристально смотрел на здание, всё ещё надеясь, что оттуда выйдет брат. Я смотрел и ждал. Ждал, пока пожарные не начали тушить пламя. Ждал, пока дым поднимался в небеса. Ждал, даже когда ждать уже не было смысла.

- Билл… - хрипло прошептал я, продолжая держать Лили. – Билл!

Я заплакал. Впервые в жизни я плакал, стоя возле полицейской машины с глупой надеждой, что его успели спасти. Он не мог умереть… Он обещал, что не умрёт. Он не прощался в тот раз, мать его! Он же… Билл…

- Двое из группы захвата мертвы, - я услышал голос с помехами, доносившийся из рации начальница полиции. – Двое заложников погибли при взрыве. Руди удалось сбежать.

Я почувствовал, что падаю, и мне пришлось облокотиться на патрульную машину. Руки сами держали Лили, которая всё ещё была без сознания. Ноги подкосились, и я рухнул на колени, девушка вместе со мной.

- Билл… - прошептал я. – Билл! – проорал, надеясь, что он меня услышит.

Я падал. Я падал стремительно и безвозвратно. Я умирал…

(Саундтрек: Даша Суворова – На Лондонских Стеклах)

POV Tom

Прошла неделя. Дождь, начавшийся прямо на похоронах Билла и Келли, не прекращался до сих пор, местами усиливаясь, а порой почти даже переставая барабанить своими слезами по стёклам нашей квартиры. Мы с Лили находились в её доме целыми сутками, совершенно не обращая внимания на то, что все кругом пытаются решить проблемы и сделать хоть что-то после неудачной операции по высвобождению заложников.

Джеймса посадили за соучастие на пятнадцать лет. Алекса, а это оказался именно он, слегка пожалели, потому что он был всего лишь каким-то дальним родственником Руди и ничего такого не делал. Шесть лет. Самого Руди так и не нашли. Ходят слухи, что среди полиции есть ещё причастные к этому преступлению сотрудники, которые помогли ему сбежать. Его объявили в мировой розыск.

Тела погибших были настолько сожжены, что их нам даже не показали. Хоронили в закрытых гробах на Берлинском кладбище. Мама чуть не сошла с ума, её даже пришлось увести в больницу. Лили плакала почти каждый день, иногда успокаиваясь и принимая безразличное выражение лица, но как только по телевизору появлялись новости с участием брата, или она вспоминала что-то такое, что было связано с ним, или же просто не выдерживала напряжения, тут же срывалась. Я запирался в ванной и пытался подавить свои слёзы в течение трёх дней. Сейчас немного полегче, кажется, я выплакал всё, что накопилось во мне в течение всей жизни.

Густав и Георг приехали обратно в Германию. Дэвид что-то пытается сделать с группой. Группы больше нет. И сейчас, когда я стою за кулисами сцены, я пытаюсь собраться с мыслями, потому что именно меня выбрали тем, кто должен всё объяснять. Там, в зале, тишина. Там, тысячи фанатов. Там, мечта Билла, которую я разрушаю своими руками, потому что, умерев, умирает и мечта.

Кто-то хлопает меня по плечу, и я машинально иду вперёд, выходя на сцену в полном одиночестве. Я чувствую, что ноги не хотят меня слушать, но я продолжаю пытаться твёрдым шагом идти вперёд. Я останавливаюсь и микрофона и медленно поднимаю глаза. Тишина. Они все смотрят на меня и плачут. Тихо, молча. Смотрят, а из глаз льются слёзы. Прямой эфир. Камеры наставлены на меня. Прожекторы ослепляют, и мне трудно сосредоточиться. Проходит больше двух минут, прежде чем я решаюсь заговорить.