Пробуждение

— Ты несколько раз рассказывал мне об этом отеле, и я подумала — если тебе каким-то чудом удастся выжить, ты, скорее всего, попытаешься добраться сюда. Подключиться к компьютерной системе отеля не составило труда. Ну а когда увидела в списках постояльцев некоего Джона Смита, я сразу поняла, что под этим псевдонимом скрывается человек, который не хочет называть свое настоящее имя, и… приехала. Можно мне войти?

Нат молча посторонился и пропустил ее в комнату, потом закрыл дверь и сел на кровать.

— Разве твой… Разве тебя не могут найти по твоим кредитным карточкам?

— У меня с собой достаточно наличных.

— Понятно… — протянул Нат. — Непонятно только, почему я должен тебе верить.

— Я ученый, Нат. Всего три года назад я оставила Нью-Йоркский университет и поступила на работу в эту компанию, потому что тогда я не знала, на что способны «Икор» и… мой муж. — Последние слова Персис произнесла очень тихо. — И я не верила, что ты способен убить тех четырех, если тебя не вынудят обстоятельства. И только если тебе грозила серьезная опасность…

— Давай не будем об этом… пока, — отмахнулся Нат. — Я лишь хочу, чтобы ты знала — я никого не убивал. Это сделало какое-то секретное подразделение службы безопасности «Икор корпорейшн». И те же самые люди могут сейчас охотиться за тобой.

Нат встал с кровати, снова сел и надолго замолчал. Потом он сказал:

— Знаешь, мне кажется, никто из вас не заглядывал в будущее и не думал как следует, что вы будете делать после того, как сумеете меня оживить, — сказал он наконец.

— Ты прав, — грустно согласилась Персис. — Честно говоря, мы вообще не верили, что у нас что-то получится, поэтому, когда ты… пробудился, у нас не оказалось никакого резервного плана. Наверное, в душе каждый из нас надеялся, что ты примиришься, приспособишься…

— Примириться и приспособиться! — Нат усмехнулся. — С ложью нельзя примириться, к ней нельзя приспособиться, а вы лгали мне — с самого начала лгали. И в результате я стал ярмарочным уродцем с ущербной психикой и телом убийцы. И с этим вы предлагаете мне примириться? К этому приспособиться?! Это просто смешно, Персис!

Несколько минут Персис молча разглядывала засаленные, провисшие занавески на окнах, и ее губы машинально сложились в брезгливую гримаску.

— Ты виделась с Дуэйном перед казнью? — снова спросил Нат.

— Да.

— Я хочу знать, каким он был.

— У него были психические отклонения. Слишком маленький гиппокамп. Многочисленные поражения префронтального участка коры головного мозга и повышенная чувствительность миндалевидного тела обусловили…

— Я хочу знать, каким он был, а не чем болел.

— Классический случай расслоения сознания. В нем как бы сосуществовали три…

— Каким он был?

Персис озадаченно нахмурилась:

— Дуэйн нисколько не сомневался, что женщины должны влюбляться в него с первого взгляда. Он даже пытался заигрывать со мной — для него это была стандартная реакция на лицо противоположного пола. С другой стороны, он был глубоко неуверенным в себе человеком, отсюда ярко выраженные враждебность, недоверчивость, жестокость. К своей родной матери Дуэйн относился резко отрицательно, и не без причины — она жестоко обращалась с ним, а потом бросила. В конце концов свое отношение к матери Дуэйн перенес на всех женщин, но меня он презирал и ненавидел не только как женщину, но и как представителя власти.

— О чем вы говорили?

— Я сделала несколько измерений, тестов, потом попросила Дуэйна вспомнить что-нибудь из детства… — Голос Персис неожиданно дрогнул, а в глазах заблестели слезы. — Такой никчемный, жалкий, но в нем было и мужество!

Нат покачал головой:

— Не понимаю. Не понимаю, как ты могла узнать все это и… сделать то, что сделала!

— Я не могла спасти его, если ты это имеешь в виду.

— Ты и не собиралась его спасать. В глубине души ты хотела, чтобы он умер и дал вам возможность осуществить ваш великий эксперимент! А между тем…

Персис вопросительно взглянула на него. Нат ответил серьезным, мрачным взглядом.

— Тебе даже не пришло в голову, что Дуэйн мог быть невиновен в преступлении, за которое его казнили!

Она покачала головой:

— Полагаю, я была слишком честолюбива, чтобы подумать о такой возможности. Правда, когда мы собирались купить тело, я задумывалась о том, насколько это этично, но…

— Но тебя это не остановило, — закончил за нее Нат и в свою очередь покачал головой. Ему казалось, что пропасть между ними растет с каждым словом, с каждым кусочком правды, извлеченным на свет Божий.

— Твой муж… Он знает, что ты здесь? — спросил он. — Как он отнесся к тому, что ты уволилась из «Икора»?

Персис шагнула к окну и стала смотреть на город, укрытый буро-черным покрывалом смога.

— Когда я оставила «Икор», — проговорила она наконец, — я оставила и его.

— Надеюсь, ты сделала правильный выбор, хотя очень может быть, что ты совершила ошибку. Дело в том, что я не могу защитить тебя. Я и себя-то не могу защитить.