Пробуждение

 О господи, прошептала я онемевшими губами. О господи! Ведь я же любила его! Какая же я дура!

 Не говори так, тихо произнес Хантер. Я подняла на него глаза он сидел, глядя в сторону. Лица его я не видела. Все, что я могла разглядеть, это четко очерченную линию скул и щеку, бледную и почти прозрачную в свете луны, который проникал в окно машины. Я знаю, как сильно ты была в него влюблена, сказал Хантер. И даже догадываюсь почему. В нем много понастоящему хорошего. И… и мне кажется иногда, что и он тоже любил тебя, Морган. Посвоему, конечно. Тебе трудно в это поверить, и это неудивительно. Ты даже сейчас не веришь мне, когда я говорю тебе об этом.

Он повернулся ко мне, и взгляды наши встретились.

 Послушай… я знаю, сейчас ты уверена, что так будет всегда. Но ты ошибаешься. Конечно, сразу боль не исчезнет, но рана затянется, и ты понемногу забудешь о ней. Поверь мне. Я ведь знаю, о чем говорю.

Мне вдруг вспомнился тот день, когда мы с ним позволили нашему сознанию слиться воедино. И тогда я узнала, что он потерял не только родителей, но и брата. Потерял навсегда, ибо тот отдал душу темным силам. Страдания Хантера были сродни моим. И вдруг я поймала себя на том, что верю ему.

Он сделал движение, словно собирался коснуться моего лица, но остановился и убрал руку.

 Тебе пора, Морган. Не то твои родители сами выйдут за тобой, сказал он.

Я до боли закусила губу, чтобы не расплакаться снова.

 Ладно, прошептала я и, шмыгнув носом, бросила взгляд на свой дом.

Свет горел только в гостиной.

Внезапно я почувствовала себя неловко. После того как между нами на мгновение возникло некое чувство, что лучше: протянуть ему руку или, может, поцеловать в щеку? В конце концов я просто буркнула:

 Спасибо за все.

Мы оба вышли из машины, и Хантер, протянув мне ключи, направился вниз по темной улице к машине Скай. На автопилоте я пошла по дорожке к дому. Уже на крыльце я вдруг заколебалась. Господи, как сделать, чтобы родители ничего не заметили? Я чувствовала себя так, словно меня разорвали пополам.

Наконец я открыла дверь. В гостиной не было ни души. Я уловила сладкий аромат шоколадного печенья, смешанный со смолистым дымком. В камине тлели угли. Потянув носом, я узнала знакомый запах лимонного масла, которым мама обычно полировала мебель. Из кухни доносились голоса родителей и гудение посудомоечной машины.

 Мам? Пап? окликнула я, слегка нервничая. Мои родители, Шон и МэриГрейс Роулендс, влетели в гостиную.

 Морган, ты что, плакала?! ахнула мама, едва увидев меня. Это изза Кэла, да? Вы поругались? Неужели все так плохо?

 Я… я с ним порвала.

Собственно говоря, это было не совсем так, но сказать им правду у меня язык не поворачивался. Мы уже не будем любить друг друга до конца своих дней. Мы больше не будем вместе. Никогда.

 О, милая, прошептала мама. Искреннее сочувствие, которое я прочла в ее глазах, чуть было не заставило меня снова разреветься уже в который раз за этот ужасный день.

 Плохо дело, покачал головой отец.

 И еще я попала в небольшую аварию, добавила я.

Ложь слетела у меня с языка прежде чем я успела сообразить, что сказать. Просто нужно бьшо както объяснить, что случилось с машиной.

 В аварию?! ахнул отец. С тобой все в порядке? Ктонибудь пострадал?

 Нетнет, ничего серьезного. Просто я сворачивала с подъездной дорожки у дома Кэла и врезалась в фонарь. Кажется, я слегка помяла бампер. Я судорожно сглотнула. Я была так расстроена…

 О боже! воскликнула мама. Это уже серьезно! С тобой точно все в порядке? Может, вызвать «Скорую»?

 Мам, я не ударилась головой, если ты это имеешь в виду. Я снова раскашлялась.

 Но… начал отец.

 Со мной все в порядке, прервала я его. Поскорее бы сбежать к себе, иначе я разревусь прямо тут. Или со мной случится истерика. Просго немного ушиблась, вот и все. Хочу только одного добраться до постели.

И прежде чем они снова заговорили, я выскользнула за дверь и взлетела вверх по лестнице. Дверь в комнату моей сестры была закрыта. Это удача. Еще одного объяснения я бы сейчас просто не вынесла.

Оказавшись в своей комнате, я задержалась на минутку приласкать Дагда, моего серого котенка, уютно свернувшегося клубочком на стуле. Он сонно мяукнул, приветствуя меня. Я открыла шкаф, чтобы достать самую теплую фланелевую пижаму, и рука моя замерла, наткнувшись на коробочку в углу ящика. Это был последний подарок Кэла. На мой день рождения он преподнес мне сережки золотистый тигровый глаз в оправе из серебра. Я не удержалась открыла коробочку, чтобы в последний раз полюбоваться ими. Сережки показались мне еще красивее, чем я их помнила: серебряная оправа в виде изящного кельтского узла и камни в точности того же цвета, что глаза Кэла.

И снова его лицо возникло перед глазами темные, обычно растрепанные волосы, чувственный рот, золотистые глаза, которые, казалось, заглядывают прямо в душу. Я вспомнила, как он смеялся. С первой же минуты знакомства с ним начинало казаться, что ты знаешь его уже сто лет.