Пробуждение

<p>Евгений Аверин</p><p>Песчинка в колесе. Пробуждение </p>

<p>Глава 1</p>

Попалась глупо. Захотелось поверить в честность и добрые намерения среди всего этого мрака «рыночных отношений»: кидают цыгане со спортивными костюмами, кидают продавцы валюты и золота, кидают, когда скупают антиквариат у голодных пенсионеров, кидают, когда обещают и берут в долг.

Главная моя ошибка в вере в человеческий разум. Если все взаимовыгодно, то зачем гадить? Но разум нынче не в моде. Из кур, несущих золотые яйца, теперь варят суп и кормят им собак.

На губе запекается кровь. Здоровые бугаи. Двоих можно попробовать заморочить. Но ихвосемь. Поэтому нужны силы и сосредоточение. Не зря же ведьмам покоя не давали. И днем и ночью держали в цепях, в самых неудобных позах. Знали инквизиторы, что делали.

А с главным морок сразу и вовсе не получится. Только после отдельной подготовки. У него совершенно бешеная энергия. И дикая, как у многих кавказцев. Управляет он ей только интуитивно, не видит истинного смысла. Но мне от того не легче.

- Понимаешь, дэвочка, браслет не делают из такого чистого золота, - неторопливый хриплый тенор с армянским акцентом пробился в заложенные уши, - а оно очень чистое. Мы все проверили. Не хочешь мучиться, скажи все, как есть. А там, может, и отпустим.

- Скажу, - голос сел из-за пересохшего горла, - попить дайте.

- Вася, налей воды.

Я пью кипяченую воду, которую сама сливала утром в банку. Сырая здесь отвратительна. Особенно весной. Не думала, что надолго останусь, когда съехала от мамы. Тогда общими усилиями жилье мне нашли на окраине. Маленький деревенский домик в конце улочки. Облупленная желтая краска на обшивке. Маленький огород с тремя яблонями и двумя кустами смородины. Тихо тут. Соседние дома заброшены. Будешь орать, не услышит никто. Да если и услышат, не придут. Отпугнут черные джипы рядом с калиткой.

- Вот прибор, - показываю на яйцеобразную шкатулку размером с крупную дыню, - в наследство от бабушки достался. Почему так происходит, не знаю. Надо тяжелый металл положить. Свинец, например. Быстрее будет. Можно медь, только чуть дольше. Через десять минут превратится в золото.

- Красивая штука, - главный поглаживает узорчатый бок прибора, - бабушка давно померла?

- Я ее не видела никогда. Нашла вместе с запиской от нее. И такой эффект недавно обнаружила. Случайно, - я намерено даю поводы проверять мои слова, чтобы выиграть время, - записку выкинула, когда научилась сама делать.

- Вася, неси катушку с медной проволокой, я там на входе в сарайке видел. Смотреть будем.

Бугай быстро вернулся с мотком. Проволоку скрутили с катушки в комок и засунули в трансмутатор. Я закусила губу: говорили же, не нужно брать ничего с собой. Но это представили, как подарок, отказать нельзя. Пришлось взять. Везде интриги. В том мире тоже. Правда, есть нюансы. И мне их перед уходом настроили в Согласии Ари.

- Сколько уже времени прошло? - оторвался главарь от своих четок, - целых пятнадцать минут. Открывай.

Все восемь человек задумчиво смотрят на моток золотой проволоки.

- Поскреби, может, напыление?

Но золото настоящее, тяжелое и не берется кислотой. Я не думаю что говорить, как и кому. Невидимая нить ведет меня сквозь рычащие события. Мне остается только доверять и внимательно прислушиваться к себе.

Сейчас они захотят меня убить. Лишние свидетели ни к чему. После такого я даже публичного дома не достойна. Инициируют самоубийство. И, наверное, в той сараюшке, где брали проволоку. Точно, главный кивнул земляку с переломанными ушами. Этот все время в стороне держится и взгляд у него какой-то обреченный. По крайней мере, будет только один человек против меня.

А какхорошо начинался бизнес! Жаль, что недолго. Первую партию я сдала по цене лома дядьке на рынке с приколотой табличкой «Куплю награды, золото, антиквариат». Получилась хорошая на те деньги сумма. На те, потому что за неделю инфляция сожрет половину. Я сейчас понимаю, что мне дали чуть больше, чем предлагают другие. В надежде, что снова приду. И скупщик такой приветливый, ласковый. Похож на потерявшего работу учителя.

На второй раз я принесла несколько браслетов, бывших ранее мельхиоровыми и медными с серебром. Взяли без вопросов по самой выгодной цене.

Потом, как я понимаю, скупщик шепнул крыше. И после проверки золота края стали сходиться. По заводскому клейму специалисты установили, что за изделие и какого завода. И определили высшую пробу золота, которой в нем никак быть не может. С третьей продажи меня везли в джипе, стиснутую накаченными мужиками.

- Давай, уводи, - махнул рукой главный, - потом прибери там все, чтоб красиво было. А мы свинец сейчас попробуем со старого аккумулятора.

Кавказец печально кивнул на дверь. Мы вышли. Мелкий снежок начал заметать почерневший сугроб. Впереди сарай с черным проемом.

- Маша, - услышала я сзади, - ты на централе в Коровниках была пару лет назад?

- Была.

- Ты меня не помнишь? Я Гурген. Ты мой портрет рисовала. И свой прислала. Я потом на зоне все на него смотрел. Думал, выйду и найду. А вон как вышло.

Я развернулась. Каштановая прядь упала на лицо.