Она с удовлетворением отмечает, что выглядит он и правда хреново. Как и говорила Керри.
Легка на помине: Керри шлепается на стул рядом с ней.
Однако если Кейбел и спит, Джейни этого не ощущает. Она кладет голову на руки, решив вздремнуть. И ее тут же затягивает в другой сон, с падением. На сей раз в свой собственный.
Керри тоже там. И Стью.
Джейни с любопытством за ними наблюдает.
Керри, похоже, ловит кайф.
Да еще как.
Аж четыре раза.
Джейни и одного было бы более чем достаточно.
И хоть ты ее убей, она ни за что не поверит, что член у Стью может быть таким огромным. Он никогда бы не уместился за рулем Этель с такой штукой.
Теперь Джейни в курсе, что она пропускает. Когда Керри легонько толкает ее локтем, она хмыкает.
Встает.
Еще два урока.
Джейни устала. А впереди еще полное дежурство.
Пока все оборачивается не к лучшему, а к худшему.
Если что-нибудь когда-нибудь вообще может обернуться к лучшему.
В этом Джейни сомневается.
Мисс Стьюбин в коме.
Вечером ее комната превратилась в хоспис.
Джейни переживает за старушку и не отходит от нее.
А потом мисс Стьюбин умирает. Прямо у нее на глазах.
Джейни плачет, хотя и не совсем понимает почему: пациенты умирали и раньше, но она никогда не плакала. В этой смерти что-то особенное.
Одно хорошо: мисс Стьюбин все-таки успела познать радость любви со своим молодым солдатом, пусть лишь в черно-белом сне.
Сестра-хозяйка отпускает Джейни домой чуть раньше обычного. Говорит, что она плоховато выглядит. А она и правда измотана почти до изнеможения. Она на ногах с двух часов ночи.
Перед уходом Джейни прощается с мисс Стьюбин. Прикасается к ее холодной узловатой руке и всхлипывает.
Джейни возвращается домой: окна опущены, ладонь на ручном тормозе. Она медленно едет по Вейверли. Мимо дома Кейбела.
Ничего не происходит.
Добравшись до дома, она падает в кровать.
Ни тебе записки, ни звонка, не говоря о визите. Не то чтобы она на что-то надеялась, но все же…
Вот мерзавец!
Джейни работает в дневную смену. Сегодня суббота, ее назначили дежурить в мастерской декоративно-прикладного искусства. Она довольна, ведь в мастерскую пациенты дома престарелых приходят по большей части заниматься поделками, а не спать.
После обеденного перерыва, хоть и выходной, появляется директриса. Она приглашает Джейни к себе в кабинет и закрывает дверь.
Джейни встревожена. Она сделала что-то не так? Может быть, кто-то застукал ее спящей или заметил, какая она вялая после сна? Не зная, чего ожидать, Джейни опускается на стул перед столом директрисы.
— Надеюсь, ничего не случилось? — спрашивает она, не выдержав нервного напряжения.
Директриса улыбается. И вручает Джейни конверт.
— Это тебе.
— А что это?
— Понятия не имею. Но это адресовано тебе, а найдено было среди вещей мисс Стьюбин после ухода коронера.[26] Открой.
У Джейни округляются глаза. Пальцы немного дрожат. Она ломает печать и вынимает сложенный листок почтовой бумаги. Когда она разворачивает его, маленькая бумажка выпадает и летит на пол. Джейни вчитывается. Почерк разобрать непросто. Буквы кривые, налезают одна на другую. Что неудивительно, ведь их выводила рука слепой старушки.
Сердце у Джейни сжимается. Перехватывает дыхание.
«Нет», — думает она.
Это невозможно.
Директриса наклоняется, поднимает с пола упавшую бумажку и вручает Джейни. Это чек.
В графе «Назначение платежа» указано: «Оплата обучения в колледже».
Сумма — пять тысяч долларов.
Джейни смотрит на директрису, которая расплывается в улыбке и просто сияет. Переводит взгляд на чек, потом снова на письмо.
Директриса встает и сжимает плечо Джейни.
— Желаю удачи, девочка, — говорит она, шмыгая носом. — Я так за тебя рада.
Джейни вызывают к телефону. Она мчится в приемный покой. Что сегодня за день!
Звонит мать.
— Слушай, этот хиппи на крыльце говорит, что не уйдет, пока не поговорит с тобой. Ты домой скоро вернешься? Это он спрашивает, а я хочу прилечь.
Джейни вздыхает: каждую неделю она отмечает свой рабочий график в календаре. Но это просто удивительно. И то, что она получила чек от мисс Стьюбин. И то, что мать назвала Кейбела хиппи.
— Ма, я буду дома после пяти.
— А что делать с этим типом на крыльце? Следить за ним, или я могу спокойно спать?
— Можешь ложиться. Он не… не маньяк.
«Уж это я знаю точно».
И Джейни вешает трубку.
Кейбела на крыльце нет.
Джейни заходит внутрь. На кухонном столе лежит придавленная грязным стаканом записка с материнскими каракулями.