Пробуждение

Кимо открыла глаза и шумно вдохнула, глотая ртом воздух, будто, в самом деле, вынырнула из черного омута. Она вцепилась в койку до боли, упиваясь её реальностью, твердостью, обычностью. Явностью. В ушах еще звучали отголоски космического органа, и она помнила свой сон очень хорошо. До мелочей. Так часто бывает при резком пробуждении. Она не была уверена, что когда-либо сможет полностью проснуться и забыть это. Чувство присутствия взбодрило её. Она огляделась и увидела Олафа. Он сидел в её отсеке, рядом дымилась чашка кофе, судя по запаху.

Он вышел из дрёмы вместе с её резким вздохом, и теперь ласково и соловело смотрел на женщину. Улыбнулся и сказал: «Проснулась?». Эта рыжая банальность очень согрела Кимо. Показалась такой простой и домашней. Она прыснула, хихикнула и, возможно, впервые взяла его за руку в знак благодарности. Всё, что угодно, любая глупость, лишь бы забыть этот сон! Она смотрела ему в глаза, отражала улыбку и ничего не хотела говорить. Олаф смутился.

– Я тут дежурил… и решил, почему бы и не рядом с тобой? Что еще более важное у нас есть на станции? – сказал и покраснел, потому что вышло слишком романтично.

– Конечно, я понимаю. Спасибо тебе. Правда. – Она всё еще не отпускала его руку.

– Как ты? Что с тобой случилось? Если можешь рассказать, конечно?

– Пфффф. Если мыслить рационально… – она знала, что этого не хватит – должно быть, переволновалась и общее напряжение голову ударило. Обморок, плохой сон. Сейчас лучше. Благодаря тебе тоже, – теперь уже она смущенно улыбнулась.

– А если это… Не рационально? Ты всё время говоришь про Объект, как будто он проклят. Откуда ты знаешь?

«Хороший вопрос», подумала Кимо и долго искала ответ в глазах викинга. Она сама не могла объяснить, что с ней происходит, откуда приходят такие чувства и видения.

– Если бы я могла объяснить. Если бы. Тогда у меня могло бы получиться убедить Капитана. Но это чувство, ощущение. Ты можешь объяснить, почему тебе неуютно, или холодно, когда остальным тепло? Да чего там, ты можешь объяснить любовь? – Олаф потупился. – А ведь это очень сильное чувство. И если есть что-то противоположное любви, то я утопаю в нем с головой. – Она содрогнулась от столь удачного образа.

– Мне жаль тебя, маленькая. Но мы не все так чувствительны. Я обещаю тебе, что буду иметь в виду твоё предупреждение. При первых знаках опасности особо. Можешь на меня положиться. – Она сжала его руку. – Но ты знаешь, Капитан выполняет свой долг. Особенно, пока всё идет по маслу. Если что-то случится… может быть, начнут слушать.

Кимо понимала, что сам викинг хочет идти дальше и не может понять её женской опаски. Но последние слова зажгли её, как током. Она увидела идею, возможность. Так увлеклась, что отпустила его руку, наконец. «Если что-то случится…»

– Олаф, я честно тебя понимаю. Ты смелый, сильный мужчина. Ты хочешь подвига. Не считай меня за истеричку. Пожалуйста. Просто я не уверена, что мы готовы к этому, что время пришло. Знаешь же поговорку, «Не буди лихо…». «Никогда» – добавила она про себя.

Пока рыжий млел от комплиментов, Кимо уделила внимание себе. Она лежала под одеялом и была почти полностью раздета! Олаф заметил её взгляд, смутился еще больше и поспешил заверить: «Это был Кэп. Он тебе… оказывал помощь». Она тоже зарделась, но по другой причине. Мысль о том, что именно они двое стесняются друг друга, вызывала у неё особое, теплое чувство. «Как девчонка!». Улыбнулась про себя. «Он подумает, что ему… пусть». И улыбнулась еще раз. Затем на неё вновь нахлынуло всё, что она видела во сне. В контрасте с детской радостью момента, космический ужас ударил по затылку глыбой льда. Улыбка рассыпалась. Она с трудом держала слёзы.

– Олаф, мне нужно привести себя в порядок, пожалуйста. – Как могла мягко произнесла она. Получилось плохо, и рука Кимо вновь коснулась викинга. Это произвело эффект.

– Да, конечно, я понимаю.

Он неловко вскочил и поспешил выйти из отсека, закрыв двери. Кимо поднялась и села на кровати. Волны ужаса грозили захлестнуть и утащить в истерику. Как никто другой она знала, что это не просто сон. Когда живешь со своими ощущениями, когда твоё чутье спасало жизни, ты знаешь, когда оно не врет. Говори себе, что хочешь, но в печенках ты знаешь! И Кимо знала. Диафрагма дернулась в сухом всхлипе, но она справилась.

Сон имел прямое отношение к Объекту. Более того, к тому, что они делают и уже сделали. Возможно, уже поздно, но пытаться она обязана: любым способом отдалить их от этого звездного умертвия, помешать, закопать обратно, забыть. Нельзя было просто рыдать и валяться. Надо действовать. Решимость позволила ей сбросить липкие оковы страха, но гадкий кусок остался в груди. Её взгляд упал на еще теплую чашку кофе Олафа. Возбужденный мозг сам подсказал решение.