Пробуждение

Гийон поднял одну ее ногу в воздух и, поцеловав ямочку под коленом, повел свои губы по внутренней поверхности бедра. Приблизившись в границе ее лона он вдруг почувствовал, что она пытается свести ноги.

Гийон приподнял голову, посмотрел на нее и встретился с широко раскрытыми глазами, в которых читалось больше удивление, нежели стыд.

Не сводя глаз с ее лица, он обеими руками широко раздвинул ее бедра и начал наклоняться к ее лону. Кайлин закрыла лицо руками и снова откинула голову на матрац. Гийон улыбнулся такой реакции. Она все-таки испытывала чувство стыда. Но это пока…

Гийон коснулся языком сокровенной влаги и теплоты. Она была такой нежной, теплой, влажной и изумительно сладкой… Кайлин выгнула спину и застонала, снова пытаясь сомкнуть свои ноги. Гийон не обратил на это никакого внимания, припадая к ней снова и снова, до тех пор, пока не почувствовал, что она в ответ приподнимает свои бедра ему навстречу. Он не стал останавливаться, побуждая ее повторять свои движения, обводя и играясь языком с ее маленьким узелком, окунаясь в сущность ее тела и принуждая его сотрясаться в ответ на его ласки.

Только спустя долгие минуты, только после того, как она стала кричать во весь голос какие-то слова на незнакомом ему языке, он приподнялся над ней и снова коснулся рукой ее лона. Только на этот раз по-другому. Глядя на ее раскрасневшееся лицо, зажмуренные глаза и губы, которые она сама того не понимая, все это время закусывала, Гийон проник в нее пальцем, окунувшись в тесноту и мягкость ее существа.

Кайлин от этого ощущения закричала так громко, что даже испугалась сама. Как может человек прожить столько лет и даже не подозревать, что в его теле есть такое место, куда он проник только что?

— Поцелуй меня, — попросил он, и она, послушно обвив его завязанными руками, подалась навстречу.

Она была готова принять его. Он лег сверху и, проникнув в нее еще одним пальцем, прикоснулся к ее боли. Она отреагировала моментально. Ноги с силой обхватили его, все тело сжалось в комок, а из горла вырвался жалобный писк. Гийон резко дернул пальцы вверх и Кайлин, выгнувшись дугой, закричала.

— Сейчас, милая, сейчас все пройдет, — прошептал он, отнимая окровавленную руку и целуя ее шею.

Она пришла в себя довольно быстро, и смогла ответить на его поцелуй, вновь вжимаясь своими бедрами в него.

Гийон приподнялся, и Кайлин почувствовала, как его плоть проникает в нее и заполняет собой. Ее мышцы окутали его, словно бархатная перчатка, причиняя небольшую боль.

Гийон совершил первое движение и Кайлин застонала.

— Тебе хорошо? — прошептал он свой вопрос ей на ухо.

Гийон боялся услышать ответ. Тот, в котором прозвучали бы отголоски боли или, что еще хуже, разочарованности. Но она ответила:

— Да, очень, — и все сомнения окончательно покинули его.

Он заполнял ее снова и снова, он становился с ней одним целым, и она чувствовала его всем своим существом, именно там, где его не хватало, где хотелось заполнить пустоту.

Новый толчок смешался с ее дыханием. Он почувствовал, как тело ее поддается его натиску, принимая в себя его плоть, и принося ему ни с чем не сравнимое удовольствие, заставляя сотрясаться в волне дрожи при каждом движении.

Под сбивчивый ритм своего дыхания, она стонала в его губы, и он, проникая в ее рот своим языком, пил эти вдохи, словно влагу из родника.

В какой-то момент Кайлин заметалась под ним, приподнимая бедра все выше, потеряв способность отвечать на ласки и выкрикивая какие-то слова на родном языке. Гийон приподнялся над ней и, заведя свои руки ей за спину, сильнее прижал ее к себе. Она закричала, чувствуя, что он все глубже проникает в ее тело, все ближе приближая ее к чему-то….. чему-то невообразимому.

Крик ее экстаза ворвался в него, словно ветер, и спазмы ее мышц сжали его сущность в настойчивом ритме оргазма. Он закричал в ответ, проникая в нее в последний раз, поднимая ее бедра, притягивая их ближе к себе и изливаясь.

Когда все было кончено, и сердце ее перестало отбивать сбивчивый стук наслаждения, он обнял ее и закрыл свои глаза.

— Не отпускай меня, — произнесла она в тишине под шум его размеренного дыхания.

— Не отпущу. Никуда не отпущу, — ответил он и сильнее прижал ее к себе, накрыв их обоих краем покрывала, на котором они лежали.

— Мне нужно в душ, — прошептала она, закрывая глаза.

— Тш-тш-тш, — ответил он.

— Но…

Он раздвинул ее бедра рукой и окунул пальцы во влагу между ее ног.

— В этом нет ничего грязного, зайчонок.

"Зайчонок". Никто никогда не называл ее так. И это слово, произнесенное его охрипшим уставшим голосом ей на ухо, и его поцелуй, оставленный им на ее шее, окончательно сломили всякое сопротивление. Стало все равно, что происходит вокруг. Не важным стало, когда они оба попадут в душ. Было наплевать, что делается там, на улице, вдалеке от них. Ведь это он лежал рядом с ней здесь и сейчас, и не собирался никуда отпускать.

Спустя несколько минут он приподнялся и осмотрелся.

— Нужно собираться. Черт знает, когда соберется эта толпа и когда они появятся здесь.