Пробуждение бога

Ребята осторожно приблизились, надеясь лучше рассмотреть надпись: слишком уж длинные глубокие борозды напоминали следы чьих-то когтей. В этот момент фраза начала оплывать, словно из трещин потекла черная, густая вода, изменявшая слова.

“Время мертво”.

Лили выругалась. Одра поддержала целительницу парочкой трехэтажных фраз.

Тео даже возражать не стал — самому хотелось высказаться.

Когда ребята отвлеклись от надписи, стало понятно, что пространство вокруг них вновь изменилось. Комната опустела. Свет фонариков дрогнул, мигнув, и на секунду сквозь поблекшие стены стали видны руины.

— Каждый раз все вокруг меняется, когда мы все концентрируемся на одной детали, — сделал вывод Алекс.

— Значит, нам больше не нужно этого делать. Постараемся сдерживать свое любопытство, — безмятежно предложила Энтони.

Пока ее дар танатолога дремал, и девушка не чувствовала рядом смерти, она была спокойна.

— Легко сказать, — с сомнением протянула Лили.

Послышался еще один хлопок, а за ним — тяжелые неспешные шаги по коридору, из которого ребята только что пришли.

Пятерка переглянулась.

— Я, конечно, люблю подраться, — призналась Одра, — но для начала хорошо бы понять, что собой представляет противник.

— Ищем место для укрытия, чтобы проследить, чьи это шаги? — предложил Тео.

— Именно!

Идея, конечно, была неплоха, но из комнаты по-прежнему не было второго выхода. Только дверь, ведущая в коридор, где раздавались шаги. Первым осторожно высунулся Александр. За ним на цыпочках поспешили девушки. Замыкал группу Теодор, как наименее любопытный из всей пятерки. У него была задача не отвлекаться на посторонние звуки за спиной и смотреть только вперед.

К счастью, прямо под дверью загадочного ходока не обнаружилось. Зато появилась еще одна дверь. Ребята ускорили темп, прошмыгнув по коридору до того, как звук шагов приблизился к ним. Теперь надписи на стенах стали попадаться чаще. Они стекали черными густыми подтеками, играя словами и смыслами. Впрочем, последние становились все безрадостнее.

— О, цитата из труда Рейвеля: “Все может ослабить время, но не мою печаль…”, — узнала Энтони.

— На экзамене будешь знания показывать, — сердито порекомендовал Алекс.

— Придется, раз уж ты не способен, — фыркнула танатолог.

— Что? У меня средний балл аттестата на три десятых выше, чем у тебя! Просто я в отличие от некоторых понимаю, когда можно умничать, а когда нет.

Тео предпочел просто промолчать, Одра закатила глаза, а вот Лили слушала нарастающую ссору с интересом. Будто надеялась, что сейчас Руты окончательно переругаются. Впрочем, напрасно. Не то, что бы они часто ссорились, скорее, просто выплескивали эмоции, если наболевало. И, что примечательно, на отношениях Рутов это никак не сказывалось. Просто к подобному еще надо было привыкнуть. У Теодора это заняло несколько лет.

Следующая дверь вывела их к очередной развилке. Здесь не было ни решетки, ни завала, но Теодор все равно насторожился

— Кажется, мы ходим кругами.

Остальные, потоптавшись на месте, с ним согласились.

— Значит, нарушаем нашу систему, — предложила Одра. — Идем прямо.

Через несколько метров коридор окончился тупиком. Не нашлось ни двери, ни окна, ни чего-либо, напоминающего лаз, чтобы продвинуться дальше. Но десятикратно оказалось хуже то, что и возвращаться было некуда — за спинами компании обнаружилась серая монолитная стена.

В этот раз от емкого идиоматического выражения не удержался даже Тео.

Они сгрудились в центре комнаты, наблюдая, как стены покрываются черными, стекающими вниз густыми каплями, надписями. “Время уносит все…” Новые и новые борозды проступали на бетоне, уже не позволяя разобрать слова, а затем медленно оплывали, будто акварельные краски по листу.

— Это вы меня сюда затащили! — взвизгнула Лили и со всей силы швырнула в стену статуэтку, чтобы обеими руками вцепиться в Теодора, который показался девушке самым надежным.

Свет на мгновение истерически затрепетал, а затем с хлопком погас, оставив ребят в абсолютной темноте. Когда лучи фонариков, робко мигнув, снова заработали, оказалось, что в комнате за это время успели появиться целые четыре двери, расположенные по сторонам света.

— Кажется, это был непрозрачный намек, что трогать чужое — плохо, — предположил Рут.

— Значит, не трогаем, — процедил Теодор.

— А как же трофей?

— Что для тебя актуальнее: найти выход или состариться с тут с какой-нибудь статуэткой в обнимку? Не понимаю, как остальные первокурсники с этим справлялись. Но если никаких жутких историй про исчезновения не ходит и боевики так нагло требуют трофеи, значит, выход есть, и это несложно.

Одра тяжело вздохнула, но, согласившись с Кестером, пошла вперед.

На этот раз они зашли в актовый зал. Впереди виднелась невысокая сцена; старый свисающий рваными лоскутами занавес едва заметно шевелился от сквозняка. Ряды присыпанных пылью кресел стояли в странном шахматном порядке, мешая пройти к дальней двери запасного выхода. Сделав несколько шагов, ребята напряженно замерли. Откуда-то сверху доносились вполне различимые голоса.

Теодор первым поднял голову. Поджал губы.