Пробуждение бога

Остальные кивнули, соглашаясь, что они знакомы чуть больше десятка дней, и Лили не обязана делиться всем сокровенным. Как показала практика, обижалась целительница по любым мелочам мгновенно, но еще быстрее остывала и делала вид, что все в порядке. С этим просто нужно было как-то свыкнуться.

Тем более, что тушеная с картошечкой, травами и специями зайчатина интересовала всех куда больше, чем проблемы Лили. В очередной раз хлопнула входная дверь, и к ним за столик подсел Ян, тут же нацелившись на невостребованную порцию.

— А как же мировая культура? — улыбнулась Энтони.

— Идет. Айвен потом даст переписать. Там сегодня какие-то сказки рассказывают еще про времена язычества. В небесах полыхали зарницы и прочие спецэффекты, когда боги сражались, и на землю реками лилась кровь. Кстати, препод сказал, что по легендам у богов кровь белого цвета…

Готхольд, перебив Яна, хохотнул.

— А препод уверен, что боги именно сражались?

Руты одновременно скривились: юмор ниже пояса они не любили. Теодор нахмурился, только Одра поддержала Корфа кривой улыбкой.

Ян, наградив друга осуждающим взглядом, вернулся к теме:

— Про такое кто-нибудь слышал?

Блеир кивнула.

— Я в детстве что-то читала, кажется, в сборнике сказок. Но не уверена.

Кестер только вздохнул и скорбно поджал губы.

— Вообще-то это доказанный факт. В архивах столичного музея хранятся образцы.

— Фу, какая гадость! — Ян изобразил лицом степень своего отвращения.

— Ладно вам, — отмахнулся Алекс. — Все эти ископаемые давно мертвы. И инквизиция не зря пристально следит, чтобы никаких культов не возникло. Старые боги были монстрами, при них мы бы не смогли так развиться. Хорошо, что Всеединый их уничтожил. Я хоть не шибко праведен, но Всеединому благодарен. Тео, поддержи!

Теодор пожал плечами.

— Не смогли бы, — тихо согласился он; тень недовольно всколыхнулась.

Ян отмахнулся.

— Хватит, пожалуйста, я только-только сбежал с этого бреда. И вообще-то надеялся с Лили поговорить.

Парень оценил вытянувшиеся лица ребят и убитым тоном уточнил:

— Все совсем плохо?

Алекс фыркнул.

— Мог бы хоть протереть розочку перед тем, как дарить.

— Ага… знаешь, как темно было? Я хвать с клумбы цветок, о шипы оцарапался, еще какие-то припозднившиеся прохожие меня заметили и шум подняли, а стоило завернуть с добычей за угол, так там уже Лили поджидала! Толком рассмотреть не успел, что сорвал, когда в меня кинули этой злосчастной розой и, развернувшись, ушли.

— “Р” — р-рромантика… — старательно добавив в голос фальшивой томности, протянула Энтони. — Дорогой, давно ли ты ради меня обрывал городские клумбы?

— Последний букет ты оценила едва ли лучше, чем Крипс, — фыркнул парень.

Энтони нахмурилась, пытаясь припомнить, что там был за букет.

— Это тот, который оказался траурным венком, что ли?

— Извиняйте, другие цветы на кладбище найти было сложно. Тебе же обязательно надо было потянуть меня на свидание за материалом для реферата.

— Да-аа, — рассмеялась Одра, — ребят, вы даете. Совместное написание рефератов на кладбище — залог крепких отношений. Ян, возьми на заметку.

Боевик только криво усмехнулся.

— До истории магии осталось двадцать минут, — строго напомнил Теодор, видя, что друзья за временем даже не пытаются следить, — рассчитываемся и в главный корпус.

— Кестер, — возвела взгляд к потолку Блеир, — знакомо ли тебе такое замечательное слово “прогул”?

— Знакомо, — легко согласился Тео, но не успела Одра обрадоваться, как демонолог уточнил: — Оно означает дополнительный вопрос на зачете и то, что разбираться с заданием по Рейвелю ты будешь без меня.

— Садист, — резюмировала девушка и приложила карточку к считывателю.

На первых лекциях профессор Щедкинс скупо осветил темную эпоху, когда единый народ жил на одной небольшой планете и считал, что звезды прибиты к небесному своду гвоздями. В те смутные и кровавые века (точное число которых историки затруднялись конкретизировать) не то, что общей системы волшебства не было, даже письменность находилась в зачаточном состоянии. И каждый, кто был наделен даром, колдовал, как мог. Друг друга маги терпеть не могли, подозревая в намерении украсть заклинания и заговоры собственного сочинения. Учеников волшебники набирали по деревням из никому ненужных сирот. Таких можно было не только обучать, но использовать в качестве покорных слуг или же вовсе — материала для экспериментов. Те, кто учителей найти не мог, за несколько лет выжигали себя изнутри, не умея воспользоваться даром. А заодно разрушали все, что попадалось на пути.

Но сведений о тех временах почти не имелось. Все, что было известно на данный момент, добиралось до потомков через эпохи по средствам устного народного творчества. А потому, напомнив первокурсникам, как плохо всем жилось без единой системы образования, профессор Щедкинс, перешел к личности Эдрика Рейвеля, который, казалось, принял твердое решение преследовать специалитет на всех предметах.

Увидев записанную на доске тему, Одра завыла на одной ноте и едва не подожгла взглядом кафедру, где как раз располагался тощий белобрысый профессор.