Пробуждение Дара

Местные, в каких-то древних повозках, запряженных мулами и лошадьми с торчащими ребрами и внутри видавших виды пикапов с грузовиками, пропускали имперские машины и жались к пыльным обочинам.

И самое главное, всё что я видел вокруг резко контрастировало с тем, что я прочитал в магонете за время полёта.

Там писали, что Империя пришла в Чако, большой регион Южной Америки разделенный между Парагваем, Боливией и Аргентиной, для того чтобы покончить с наркоторговлей, незаконным клонированием, производством магических артефактов с эффектами оружия массового поражения: химического, биологического и генетического, и прочее, прочее, прочее…

Материалы из магонета говорили о том, что всем этим занимались британская империя и КША с США, которые считали целый континент своим задним двором и не давали странам на нём развиваться.

Притом занимались этим не государства, а частные компании и корпорации, зачастую формально никак не связанные с правительствами.

Для того чтобы всё это прекратить и подарить местным жителям процветание, сюда пришла Империя почти десять лет назад. Но точно также как и её противники не сама, а с помощью Частной Военной Кампании Медведевых.

И вроде бы местные должны быть благодарны своим спасителям. Вот только люди и на полях, и в повозках с машинами смотрели на нас с ненавистью. Да и мои попутчики, а в нашем броневике только мы с Иваном оказались здесь в первый раз:

— Держи Снегирь, как обещал, — сидевший рядом со мной офицер, здоровый такой мужик в форме с шевронами в виде черепа со скрещенными костями, достал из нагрудного кармана какой-то предмет завернутый в носовой платок или подобную тряпку, и, через меня, а я сидел на центральном сидении, передал его второму.

— Сколько? Тридцать? — откликнулся второй.

— Ага, ровно тридцать, правда часть из них бабские, но время поджимало, так что пришлось брать что попроще.

— А что там у вас, — спросил я и тут же пожалел. Тот, которого назвали Снегирем, полная противоположность первому, миниатюрный мужчина в форме и очках с простыми стеклами, развернул тряпку и показал, что в ней хранилось.

Передо мной было ожерелье, можно и так это назвать, из засушенных человеческих ушей.

— Мы с Барсом поспорили, что он не набьет тридцать туш за три дня. Как видишь, ему удалось, — он повернулся к Барсу, — вот только мы с тобой не договаривались о бабах.

— Скажи спасибо, что я мелких засранцев не резал, а их там было очень много.

Услышав это, Иван, сидевший на сидении рядом с водителем, повернулся ко мне, и я увидел, как он жестом попросил меня молчать. Ну, я всё равноне собирался ничего больше говорить, ещё будет время, чтобы наедине обсудить с Медведевым, как и что тут устраивают люди его отца и дяди.

За этими разговорами и мыслями, мы приехали в город. Филадельфия — столица парагвайского Чако казалась ничуть не лучше того, что я уже видел. Это был настоящий город трущоб и лачуг. Во всяком случае на окраинах. В центре я всё-таки увидел каменные здания, но и их состояние оставляло желать лучшего. На большинстве из домов виднелись следы от пуль и осколков, а окна первых этажей чаще всего были заколочены металлическими щитами и досками, и даже на этажах выше красовались толстенные решетки.

Здание выше трёх этажей нашлось всё одно, если не считать несколько христианских церквей и храмов богов-тотемов. Иссиня-чёрная десятиэтажка возвышалась над этим городом как нечто здесь совершенно чуждое. Со всеми её антеннами на крыше, обилием камер наблюдения и очередными вышками, набитыми часовыми с тяжелым вооружением. И именно к ней мы подъехали, миновав сразу несколько блокпостов, где наша машина каждый раз останавливалась, чтобы суровые автоматчики проверили документы и осмотрели как сам броневик, так и его пассажиров. То что мы, очевидно, свои, здесь никого не волновало. Снегирь и Барс знали многих из этих солдат, но начинали перекидываться с ними пока что ничего не значащими для нас фразами только после того как проверяющие удостоверялись что всё в порядке. В общем, здесь всё было очень и очень серьезно.

— Ну что, девочки, поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны, — сказал нам водитель, чьи фамилию и имя я так и не узнал, мне он запомнился просто водителем в бронекомбинезоне и шлеме-интеграле, — Барс, Снегирь, вечером как договаривались?

Те в ответ чуть-ли не хором сказали «да».

— А вас, студенты, — обратился он ко мне с Иваном, — уже наверняка ждёт Папа Медведь. Добро пожаловать в Чако! И постарайтесь тут не сдохнуть.

Да уж, очень вдохновляющее напутствие, нечего сказать, но ладно. Совет на самом деле, хороший, да.

Охранники у огромных, чуть-ли не в десять моих ростов ворот (интересно зачем такие, размеры?), проверили наши документы в очередной раз, я уже и со счёту сбился. Мы приложили большие пальцы обеих рук к дактилоскопическому сканеру, затем пришла пора сканера сетчатки глаза, и только потом ворота открылись.