Пробуждение Дениса Анатольевича

«Ненависть снайперу мешает, — вторит ему другой ангел. — Мы понимаем твои чувства, а теперь забудь о них. Бей навскидку и в упор. Насчет второго мы не уверены, но лучше тебе не рисковать».

Рафаил с Мисаилом заблуждаются. Я и так хладнокровен, ненависти в душе моей давно нет. У меня даже нет досады на соплеменников, которые выбрали это. Румыны доверчивы, как дети: они падки на мишуру, на громкое имя, они всегда клюют на лоск и военную выправку. Каков на самом деле тезка великого римского императора Траяна, никто даже не предполагает. Кроме меня.

Страна моя не виновата, что проголосовала за этот вызов Богу и нормальной человеческой природе. Если бы народ чувствовал то, что чувствую я, он бы не совершил этого рокового просчета. Но ошибка сделана — а значит мне придется ее исправлять.

Я держу в руках свой талисман и в тысячный, в десятитысячный раз перечитываю латинскую надпись на рукоятке. Люди, сделавшие это оружие несколько столетий назад, заранее знали, что именно я однажды зайду в ту антикварную лавочку в Лугоже. И что случайно замечу арбалет на стене в дальнем углу. И что у меня в кармане будет кошелек с половиной моего месячного офицерского жалованья — ровно столько, чтобы хватило выкупить эту реликвию.

Все давным-давно предрешено. Мне, Иону Малиминеску, на роду написано остановить зло. И я его остановлю.

Национальный гимн моей страны длится две минуты и восемнадцать секунд. И уже на второй секунде, при словах «Пробудись, румын», в дело вступают литавры. Их звуки помогут мне незаметно вытащить три оставшихся гвоздя — после чего дверь в Круглый зал можно будет открыть легко и бесшумно, одним тычком.

Встреча президентов начинается через четверть часа. Согласно протоколу, в Овальном зале оба не задержатся дольше, чем на двадцать минут, а затем перейдут сюда, за стенку. Здесь они должны провести не меньше часа тет-а-тет. Поблизости не будет ни охраны, ни переводчиков — Хлебореску знает русский не хуже меня. Шанс уникальный. Упустить такой невозможно.

Я гляжу на хронометр. Мой выход — через пятьдесят минут.

При свете одинокой лампочки под потолком оба наконечника арбалетных стрел поблескивают холодным лунным серебром.

19.10–20.15 Посещение павильона «Животноводство» на ВВЦ

Педик он или не педик? Я терялся в догадках.

С одной стороны, выглядел румынский президент шикарно: лет на двадцать моложе своих анкетных шестидесяти пяти. Ни седины, ни морщин, ни пятен, ни кругов под глазами. На зависть гладкая кожа и здоровый цвет лица — кровь с молоком. Что из этого следовало? То, что он побывал — быть может, и не один раз — под ножом хирурга, делая косметическую подтяжку лица. И волосы наверняка он красил. И брови выщипывал. Эта трогательная забота мужика о своей физиономии была несомненным свидетельством голубизны.