Читаем Пробуждение дракона (ЛП) полностью

Он спешил по холму, хрипя. Было глупо так быстро бежать по склону, но Лука не переставал оборачиваться. Он пару раз видел силуэт в тенях. А если Пепельные горы с призраками? А если теперь его преследует призрак драконьих королей? Он покачал головой, прогоняя такие мысли. Это были глупые мысли мальчика, не мужчины, ушедшего из крепости в Зантос к мятежникам. Он уже не был мальчиком, нечего о таком думать. Но он шел к огням лагеря и заставлял себя идти спокойно, а не нестись, как испуганный пони.

Вид лагеря успокоил его грохочущее сердце. Его палатка была справа, он делил ее с братом Аксилом. Дальше была палатка Джеральдо и Нико. Это не успокоило, ведь он сразу вспомнил, как Джеральдо клеймил сына, заставляя Нико лечить раны. После этого он еще меньше любил Джеральдо, но еще он знал, что такое безразличный отец. Жестокий был еще хуже. Нико не заслужил такого обращения.

Лука спускался к палатке. Он был в паре ярдов от нее, был готов упасть на шкуры. Но его радость жила недолго, сзади раздалось низкое рычание. Лука застыл. Он слышал, что в Пепельных горах живут горные львы, но они не осмеливались подходить к лагерю. Рычание гремело за ним, Лука медленно повернулся туда с колотящимся сердцем.

Все произошло так быстро, что Лука не понял, пока это не закончилось. Горный лев бросился на него, и он вскинул руку, защищаясь. Жар отбросил его на землю. Он повернул голову, яркий белый огонь ударил по льву в воздухе.

Но огонь не остановил льва. Огонь отскочил с его рук и попал по палатке Тани. Лука вскочил на ноги и закричал, ударяя по палатке:

— Огонь! — он вопил, пока не охрип. Таня выбежала из палатки, и Лука оказался в воде на обвалившейся палатке, половина лагеря смотрела на него.

Джеральдо вытащил его грубо из обломков и поставил на ноги.

— Маги огня, — ворчал мужчина. — Боль в заднице.








































21

Рева


Истории звучали еще долго ночью. Не было имен или лиц, только истории, схожие и снова и снова. Рева уснула, сжимая руку девушки, но ночью рука выскользнула, а ей снилась крепость Несры. Ее босые ноги шлепали по плитке пола, она бежала по коридорам, огибала углы, платье развевалось за ней. Ее пальцы обводили резные украшения, гобелены и каменные подоконники под окнами в форме арки. Так было в крепости летом, яркое солнце заливало комнаты, ветер трепал гобелены на стенах. Стражи стояли у тронного зала, алые плащи изящно ниспадали с их плеч.

— Я опоздала, — прошептала Рева и распахнула тяжелые двери зала.

Но комната была не длинным залом, как она ожидала. Не было короля, трона или подмостков, не было фресок на куполе потолка. Она осторожно прошла в маленькую тусклую комнатку. Ее руки помогали ей найти путь в темноте. Она знала, что должна вернуться, но она слепо шагала, пока не зажегся огонь, озаряя путь во тьме. Рева шла к свету, пока не поняла, к чему идет.

Лука стоял со свечой. Он был в красивом камзоле и с мечом, как в последний раз, когда она его видела, перед тем, как ее забрал Францис Унна со двора короля. Он был теперь старше, волосы стали короче, а под глазами пролегли круги. Глаза были печальными, хотя он улыбался ей. Она подняла юбки и побежала к нему, но Лука все время оказывался поодаль.

А потом она проснулась.

Утром в зале была напряженная атмосфера. Другие пленницы ерзали, собирали солому с каменного пола, кашляли, вставая с пола. Рева протерла глаза и посмотрела на других пленниц. Ничего не изменилось. Она вздохнула. Может, истории означали меньше, чем она подумала. Она встала на ноги, отряхнула с грубой туники солому и пошла к дверям, чтобы ждать, пока сестры их откроют. Когда двери распахнулись, и в душную комнату ворвался воздух, пленницы выстроились в очередь за куском сухого хлеба и чашкой воды, как было каждое утро.

Грудь Ревы сдавило. Это не жизнь. Это существование, и людей делали пустым местом. Она уже не была человеком, она была вещью для уборки навоза, чистки полов и сбора урожая. Все ее существование зависело от количества собранных оливок в конце дня или чистоты полов. Прошлая ночь должна была все изменить. Они должны быть вместе, а не порознь.

Она ела хлеб и пила воду, но это не радовало. Она пошла работать в свинарник, сгребала грязь. И когда днем она повезла телегу навоза к полям по двору, она заметила перемену. Был смех. Рева впервые в лагере слышала смех не сестер.

«Они говорят, — подумала она. — Говорят и шутят. Сработало!».

Она тянула телегу по тропе вдоль полей, кивала и улыбалась другим пленницам. Они кивали и улыбались в ответ. Это была победа, хоть и маленькая. Ее грудь стала свободнее.

Утро пролетело быстро. Рева работала одна, но ей нравился гул в тюрьме. Улыбок было больше, чем она могла сосчитать, женщины тихо смеялись. Сестра Валерия ходила по двору, хмурясь. Она замахивалась хлыстом на смеющихся, рявкала приказы, шипела. После обеда бульоном и битыми яблоками начались наказания.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже