Пробуждение дракона

Почему бы не быть на их стороне? Из всех его семьи и со всего двора брат Миккел всегда был на его стороне, а не против него. Миккел был его союзником, другом, наставником. Орден выслушал его и принял. Они не отгородили от него, как Матиас и Лука, как их противный Аксил. Разве он не был прав? Аксил и Лука убили Матиаса. Все запуталось, но Стефан еще не запачкал руки кровью.

Пока что.

Стефан знал, что должен найти Аксила и Луку, вернуть их в Реялон и заставить ответить за преступления. Он снова улыбнулся.

— Ваше высочество.

Стефан повернулся к двери, высокий мужчина стоял на пороге. Генерал Тика был в кожаной броне и кольчуге. Он вспотел от подъема к комнате Луки, его кожа от этого порозовела. Он был старше всех сыновей короля, но моложе тридцати. Генерал Тика был заместителем в батальоне Стефана, один из его близких советников. Но Стефан ему не доверял. Хотя Стефан никому не доверял. Несмотря на отсутствие доверия, Стефан всегда признавал, что Тика был отличным командиром и исполнял все приказы.

— Что такое, Тика?

— Вы дали мне задание две недели назад, — сказал он. Мужчина не пошел к Стефану, и это Стефан уже заметил. Тика или боялся, или стеснялся принца. Может, все сразу.

— Я это помню, — ответил Стефан. — И исход?

— Как вы и ожидали, — сказал Тика.

Стефан кивнул.

— Хорошо. Тогда присоединись к генералу Барке и его людям и помоги с проблемой. Но у нас есть другое важное дело. Прикажи городской страже обыскать Реялон и окрестности, нужно найти моего брата Луку и брата Аксила. Я хочу стражей в каждом порту, чтобы они допросили капитанов, плывущих в Зантос. Я хочу поисковые отряды в лесах между нами и Лантой. Я хочу знать, куда делся мой брат. Он не может быть далеко. Он был три часа назад при смерти. Это ясно?

Генерал Тика посмотрел на кости и плоть на полу комнаты.

— Боже, это Матиас?

Стефан нахмурился. Не было смысла врать генералу.

— Да. Брат Миккел, нужно разобраться с останками брата. И пусть это сделает Орден Порядка.

— Конечно, Ваше высочество.

— Но не устраивайте похороны. Отец этого не хочет.

— Да, Ваше высочество, — Тика замешкался, и Стефан уловил напряжение. Его губы сжались, он словно был против. Стефану не хватало терпения, он предпочитал слушать мнения

Стефан вздохнул.

— Что такое, генерал?

— Проблема, с которой вы хотите разобраться. Мы с Баркой… нам не нравится просьба.

Стефан склонился к Тике, выдохнул, и Тика отошел.

— Нам не нравится просьба, Ваше высочество.

— Простите, Ваше высочество, — Тика прищурился, но на его лице было то, что Стефан определил как страх.

— Знаешь, почему я напоминаю, Тика?

Идиот покачал головой.

— Потому что тебе нужно знать свое место, — Стефан сжал липкие ладони, успокоился и продолжил. Его генералы должны следовать за ним. Он должен показать силу. — Ты поклялся мне в верности, как и моему отцу. Я твой лидер. Ты хороший, Тика, и я бы не просил от тебя такого, если бы это не требовалось. Для дела.

Тика кивнул и прикусил губу.

— Конечно, вы правы, Ваше высочество. Я прослежу, чтобы все выполнили.

Стефан увидел блеск одобрения в глазах Миккела и обрадовался. Его грудь раздулась, он ощущал себя выше, чем раньше. Разве есть что-то приятнее, чем люди, выполняющие его приказы? Вряд ли. Однажды он станет королем, и все будут выполнять его приказы, нравится им или нет.

6

Рева

В дни после родов Рева видела только стены своей комнаты и все, что было за окном, а оттуда открывался вид на двор замка Унна. Он был красивым, корзины розовых и лиловых цветов свисали со стен, резная полоса тянулась под крышей и над изогнутыми окнами. Мужчины и женщины работали снаружи, носили вещи в замок. Она с завистью смотрела, как юный кузнец нагружает коня в яблоках и уходит за врата замка. Куда он направлялся? Она надеялась, туда, где красиво.

Рева ценила красоту. В ее комнате было много красивых и замысловатых вещиц, даже кровать была украшена, как и подставки для ламп. На большом шкафу был вырезан огромный дуб в мелких деталях. Но Рева не могла успокоиться, и окружение ей надоело. В комнате было слишком жарко, она пропахла тониками и фруктами. Францис решил, что она должна горевать одна. Он запер ее в комнате, пока Рева не выздоровеет и не оправится от… бед.

Ее беды.

Она с горечью подумала о слове. Так он думал? Что мертвый сын был чуть неприятнее неудобства? Потому не хотел посещать ее? Она была бедой? Все видели, какой она была, пока приходила в себя. Они видели ее опухшее сломленное тело, знали, что она подвела его.

Эмми всегда приходила к ней вечером с едой. Она часто приносила холодное мясо из погребов, чтобы приложить к опухшему животу Ревы. Рева все еще плохо себя чувствовала после родов. Живот постоянно сводило, груди были опухшими и чувствительными, порой выделялась кровь. Она едва замечала это в первое время, она замечала только, что в ее руках нет ребенка, и что ее живот сдулся.

Рева смотрела из окна на двух мальчиков, играющих деревянными мечами, когда Эмми вошла в комнату с подносом.