Пробуждение души

Доктор закончил разговор по телефону и подождал, когда Бак вернется к столу.

— Ей повезло, что осталась в живых, — сказал он. — У нее было несколько серьезных травм: травма головы, разрывы, контузия черепа и грудной клетки, перелом носа; левой руки, правой ключицы и четырех ребер. Она находилась в коме около двух месяцев.

Бак мысленно вернулся к тому утру в его кабинете, когда он спросил Карли, насколько сильно она была ранена. Несколько сломанных костей и удар по голове, ответила она. Огромная разница с тем списком, что только что прочитал доктор. Не в правилах Лоры уменьшать свои страдания. В ее представлении простая простуда всегда становилась угрожающей ее жизни пневмонией, растяжение воспринималось как перелом, а головная боль котировалась никак не меньше, чем мигрень.

— Может ли она имитировать потерю памяти?

— Все возможно, но ее врачи в Сиэтле так не думают. Это была серьезная авария, Бак. Как шериф, ты понимаешь лучше, чем остальные, что такое лобовое столкновение автомобилей. Ей по-настоящему повезло, что она выжила.

Доктор был прав. Он видел достаточно много дорожных происшествий и смертей. Он знал, что может сделать с человеком две тонны искореженной стали. Достаточно просто представить себе эту сцену ноябрьским днем в Сиэтле — искореженный металл, разбитое вдребезги стекло, раненое тело.

Раненое тело Лоры.

Сколько раз он желал, чтобы она умерла? Бесчисленное множество раз — и даже еще один раз сегодня. Она подошла чертовски близко к тому, чтобы заставить его желать ей смерти, и она заплатила за это болью, тоской и потерей своей личности.

— Вы знали Лору всю ее жизнь, и вы встретили Карли, — начал Бак, неохотно задавая себе вопрос, какой ответ он хотел бы услышать. — Могут ли повреждения, например, травма головы, быть причиной изменения личности, характера?

— Вы хотите знать, мог ли достаточно крепкий удар по голове превратить Лору в скромную, человечную женщину? — Доктор Томас усмехнулся. — Это возможно. Изменения в личности известны после серьезных травм головы или после коматозного состояния. Мозг — такой сложный орган. Кто может сказать, какая часть ее мозга была повреждена, и какие стороны поведения она может контролировать.

Бак поднялся на ноги и пожал доктору руку.

— Большое спасибо, док. — В дверях он остановился и оглянулся назад. — Это изменение личности… оно постоянно? Она всегда будет такой, как сейчас, или может измениться вновь, став такой, какой она была прежде?

— Это ведомо одному Богу…

Ответ не удовлетворил шерифа. Когда дело касалось Лоры, предположений ему было недостаточно. Ему необходима была уверенность. Железная уверенность. Сейчас догадок недостаточно.

Карли поджидала его в приемной, разглядывая спортивный журнал штата Монтана. Поднявшись с кресла, Карли взглянула на него: голова высоко поднята, взгляд прямой и холодный. Она ожидала его извинений, ведь она сказала правду, а он был не прав, сомневаясь в ней. Она ждала извинений, и она их получила бы… после дождичка в четверг.

— Я должен был проверить, — сказал Бак сухо. — Я не был бы полицейским, если бы не проверил.

Карли не сказала ни слова, только повернулась и медленно пошла к двери. Он последовал за ней, стараясь прикрыть полями шляпы яркие лучи света.

— Куда теперь?

Бак посмотрел на нее сверху вниз. Вокруг ее рта и в уголках глаз появились горькие морщинки, цвет лица не говорил о хорошем самочувствии. Может быть, это от напряжения или Карли не полностью избавилась от головной боли, но выглядела она так, словно ей была необходима горячая пища и теплая постель.

Карли автоматически повернула в направлении полицейского участка, где они оставили его автомобиль, но Бак остановил ее.

— Давай-ка поедим.

Упоминание о пище, казалось, взбодрило ее. Но мысль о возвращении в ресторан гостиницы…

— Не могли бы мы пойти поесть в такое место, где меня не будут все рассматривать. — Ее голос звучал с тоской и надеждой. Растерянная Лора. Слова, которые просто невозможно поставить рядом. А растерянная Карли? Да, эти слова сочетаются.

— Разве мужчины в Сиэтле не рассматривали тебя, — спросил Бак, хотя сама мысль, когда она сформировалась, была ему неприятна, как неприятен тот факт, что это беспокоило его больше, чем он ожидал.

— Конечно, нет. Почему они должны делать это?

— Потому что ты чертовски красива, — сказал Бак деланно-равнодушным голосом. — Через пару кварталов отсюда есть гриль Петера Уилсона. Хочешь, пойдем туда.

Карли согласилась, смущенная его невольно вырвавшимся комплиментом. Когда они проходили мимо витрин магазина, Карли попробовала посмотреть на себя. Чертовски красива? Она? Да, она не слишком хорошо знает свое лицо, но редко видела в нем нечто поразительное. Ее внутреннее «я» говорило ей, что она достаточно привлекательна, даже больше чем симпатична. Но красива? Карли была польщена.