Пробуждение каменного бога

Гигантские стволы, ветви и прочая растительность, вздымающаяся на десять тысяч футов в высоту, сплетались так густо, что лишь немногие солнечные лучи пробивались сквозь заслон. Здесь и в полдень царили глубокие сумерки, а до и после полудня ночь накрывала вороновым крылом все промежутки между стволами, подымающимися из болота. Земля под деревом впитывала водопады и ливни, которые скатывались с ветвей и колоссальных листьев, когда их не могла поглотить покрывающая Дерево растительность. У его подножия образовалось болото — обширная, невыразимо гнетущая топь. Глубина воды колебалась от одного дюйма до нескольких футов — достаточно, чтобы утонуть. Из воды и грязи тянулось вверх множество странных, мерзко пахнущих, блеклых пятнистых растений.

Сумрак был населен кошмарами. Громадные куски коры, многие размером с бунгало, падали с Дерева вниз, ломая ветви и сбивая с ветвей другие гигантские ошметки подгнившей коры. Дерево, словно Мировой Змей северной мифологии, сбрасывало свою шкуру. Кора подгнивала, обламывалась и либо падала на вершины могучих ветвей, догнивая там, либо летела вниз и подобно холодным черным падающим звездам рушилась в воду или жижу болот. Там, полузатонувшая, она сгнивала окончательно, а насекомые и паразиты, которые кишели в этом сумеречном мире, буравили громадные массы обломков, делая их своим домом.

Там жили длинные, тонкие, трупного цвета черви с волосатыми головами; темно-синие жуки с громадными челюстями; длинноносые саблезубые землеройки; бледно-желтые скорпионы; яркие красно-черные змеи с крошечными рожками, венчающими их трехгранные головы; многоногие, мягкотелые, с дюжиной антенн, длинные существа, которые, когда до них дотрагивались, с громким хлопком выделяли мерзкий вонючий газ, и множество других отвратительных тварей. Повсюду в сумраке высились гигантские обломки коры, словно оставленные ледником валуны, где кишела ядовитая паразитическая жизнь.

Вокруг искромсанных глыб росли высокие, стройные, лишенные ветвей растения, усыпанные сердцевидными желто-зелеными ягодами, растущими прямо из трещин роговой оболочки растений. Росла там и густая, скользкая трава, подымавшаяся на фут-другой над болотной мутной жижей. А над ней порхали какие-то ширококрылые насекомые с телом и крыльями цвета кожи покойника, головы их были абсолютно белыми с двумя круглыми черными метками по бокам и одной чуть изогнутой меткой посередине, так что с виду они напоминали череп. Они летали бесшумно, лишь иногда касаясь кого-нибудь из отряда кончиками крыльев, заставляя того шарахаться в сторону. Но любое движение или звук казались здесь приглушенными. Путники переговаривались очень тихо, подчас шепотом, и совсем не смеялись. Они погружали ноги в воду и в хлябь под ней, а потом медленным, едва ли не виноватым движением вытаскивали их наружу, так что чавкающие звуки казались слабыми и нежными. Отряд держался вместе, и никто не хотел отойти в сторону даже на шаг, в кусты или под высокие, бледные, серо-голубые стебли, чтобы справить нужду.

Сначала Улисс подумал, что ему следует держаться болот. Хотя путешествие будет медленным и тяжелым, эти места казались более безопасными по сравнению с районами вершин, где водилось слишком много разумных созданий. Но одного дня и одной ночи у Подножия Вурутаны оказалось для него (а тем более для его людей) вполне достаточно. Следующим утром, подскочив на добрый фут кверху, как только кроваво-красная лягушка спрыгнула с обломка коры ему на плечи, а потом в мелкую лужу, он решил, что с него хватит. Люди пробовали уснуть на куске коры величиной с небольшой дворец, но всю ночь были вынуждены отбиваться от созданий, повылезавших из своих нор в коре, и выслушивать крики болотных тварей.

Улисс решил, что им следует вернуться на одну из ближайших ветвей. Пришлось пересечь обширное пространство, полное каверн с зыбучими песками, так что до твердой поверхности гигантской колонны, ныряющей с небес в болото, они добрались только к полудню. Преисполнившись благодарности, путешественники начали карабкаться вверх и к сумеркам достигли желанного горизонтального участка ветви; здесь имелся даже ручей, правда, с виду не иначе как ядовитый. Вода в нем была карминово-алой.

Улисс исследовал ее и обнаружил, что виной тому миллионы крошечных созданий, почти неразличимых по отдельности. Глих предпочел развязать язык и сказал, что эти животные плодятся здесь каждый год. Он не знал, откуда они берутся и куда исчезают. Воды речки и источников будут оставаться красными еще около недели, а потом очистятся совсем. А до тех пор крохотные создания послужат пищей для птиц, рыб и лесных животных. Глих порекомендовал сварить из них суп.