Пробуждение каменного бога

— Иногда они торгуют с нешгаями и людьми. Они приносят занятные морские камни, рыбу или драгоценности с затонувших кораблей и меняют их на вино или пиво.

Улисс призадумался, не удастся ли сделать из них союзников в войне против нешгаев — если, конечно, он ее затеет. По мнению Глиха, они не склонны принимать чью-либо сторону, разве что одна из сторон их смертельно оскорбит. Но даже высокомерные нешгаи обращались с морским народом почтительно и задабривали его дарами. Флот нешгаев был велик, и им не хотелось обнаружить его на дне моря.

Скала и ее странные обитатели остались за кормой.

— С такой скоростью ты не сегодня-завтра выйдешь к берегам нешгаев. А что дальше? — спросил Глих.

— Посмотрим, — отрезал Улисс. — Ты бегло говоришь на их языке?

— Еще как, — ответил Глих. — К тому же многие из них говорят на аирате.

— Надеюсь, они не слишком изумятся, увидев меня и мой экипаж. Я не хотел бы подвергнуться нападению только под влиянием паники.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Назавтра, через час после восхода, судно миновало громадный, вырезанный из камня символ. Гигантское «X» внутри разорванного круга. Это был знак Неш, бога-прародителя нешгаев, как объяснил Глих. Монумент, заметный с моря издалека, обозначал восточную границу их владений.

— Скоро увидишь большую бухту, — сказал Глих. — И город с целым гарнизоном. А заодно торговые суда и быстроходные военные корабли.

— Торговые суда? — переспросил Улисс, игнорируя скрытую в тоне бэтмена угрозу. — С кем же они торгуют?

— В основном друг с другом. Но иногда их громадные корабли заплывают далеко вдоль побережья к северу и торгуют с тамошними обитателями.

Улисс места себе не находил. Его не столько страшило столкновение с неизвестностью, сколько захватила новая идея. Возможно, нешгаи не станут его врагами. Возможно, они окажутся союзниками и помогут ему. Они наверняка заинтересованы в борьбе с гигантским Деревом или теми, кто его использует. И, возможно, они будут сотрудничать с людьми, а не обращать их в рабство. Кто знает, какую ложь мог преподнести ему бэтмен.

Вскоре побережье изогнулось в глубь суши, и Улисс увидел слева волнорез, сложенный из громадных каменных плит. Он тянулся на несколько миль. То был не просто волнорез, а высокая стена, защищавшая залив и город от неприятельских кораблей. На вершине утеса Улисс увидел несколько высоких серых зданий, а потом, пройдя первый проход, разглядел корабли и сам город на склоне холма.

Миновав башню, возведенную на вершине волнореза, путники заметили какие-то силуэты в узкую прорезь бойниц. Что-то заревело, и, оглянувшись назад, они увидели на башне громадное создание. Возле огромного рта оно держало необъятный рупор. Слоновий хобот поднялся над инструментом, словно не инструмент, а он сам издавал этот трубный рев.

Улисс решил, что лучше корабль войдет в гавань, нежели вынудит нешгаев выйти в море навстречу ему. Едва ли нешгаям придет в голову, что этот маленький кораблик собирается на них напасть. Он направил судно в широкие ворота волнореза между двумя башнями по обеим сторонам входа и приветственно помахал рукой обитателям башни — к его удивлению, большинство из них оказались людьми. На них были кожаные шлемы. В руках они держали щиты — как полагал Улисс, деревянные. Люди потрясали копьями — с каменными наконечниками, конечно, — или держали Улисса под прицелом своих луков. Позади возвышались серокожие нешгаи. Вероятно, гиганты были офицерами.

Огня с башен не последовало. Должно быть, как Улисс и предполагал, их обитатели решили, что один кораблик не может заявиться с воинственными намерениями.

Спустя мгновение Улисс уже не был так в этом уверен. Наперерез его суденышку вышел огромный корабль, длинное судно типа галеры с низкой осадкой. На нем было полным-полно солдат, и две трети этого воинства составляли люди. Управлялось судно при помощи руля. Парусов на нем не было. Гребцов тоже.

Улисс так и выпучил глаза. Его посетила тошнотворная мысль: он только что сам, по доброй воле, положил голову на плаху. Он не слыхал ни слова о том, что технология нешгаев настолько развита.

Но когда галера обогнула их сзади и прошла вдоль борта, словно пастух, собирающий стадо, не было слышно ни звука — только шипение разрезаемой острым носом воды и плеск волн о борта. Если внутри корабля находился двигатель внутреннего сгорания, он имел превосходный глушитель.

— Как он движется? — спросил Улисс у Глиха.

— Я не знаю, Повелитель! — ответил Глих.

Слово «повелитель» он произнес так подчеркнуто, что ясно было: он считает, что божественности Улисса пришел конец. Но и особой радости бэтмен не выказал. Возможно, крыланы тоже опасаются порабощения. Хотя едва ли — говорил ведь Глих, что дхулулихи торгуют с нешгаями.

Улисс глаз не сводил с корабля. Как может сочетаться столь прогрессивный способ передвижения с примитивным оружием экипажа?