Пробуждение Лимнида

Мы начали медленно двигаться, пелена от магического зелья испарилась и слилась с воздухом, словно её никогда и не существовало. Угроза миновала, и мы, вполголоса, начали обсуждать наши перспективы по возвращению в поселок. Подсчитав численность чернокрылок, мы поняли, что их было не так много, как казалось на первый взгляд. Стас отправился к началу реки, чтобы оценить возможность её переплыть, а я решил исследовать направление, куда унеслись чернокрылки. Одним из вариантов оставалось вернуться обратно в лес и выйти на тропу, по которой нам будет легче сориентироваться.

Внезапно я услышал, как Стас мягко зовёт меня по имени. Он махал руками, призывая подойти к нему. Подойдя ближе, я спросил:

— Стас, что случилось?

Стас стоял с легким разочарованием на лице и показал пальцем на Пираний-Слизняков. Поняв, почему речка так сказочно переливалась, мы решили не задерживаться и двигаться в другом направлении, подальше от косяка Пираний-Слизняков.

Стас предложил мне выпить немного Аквы, заметив, что у него начинает болеть голова.

— Голова раскалывается, — сказал он, — сил надолго не хватит, мы и так бежали, как не в себя.

— Интересно будет узнать, как сложится участь этих двух воров с их наживой, — добавил Стас с долей иронии. — Возможно, им удастся выжить и обогатиться. Яйца чернокрылок — довольно недешевое удовольствие, как сказал нам сам Виктор.

— Да, но живы ли они, смогли ли скрыться? За нами бежало их немало, остальные, вероятно, охраняют яйца, — ответил я, размышляя о возможной судьбе воров.

Пройдя дальше в сторону, куда устремились чернокрылки, мы решили приблизиться и посмотреть, что их так возбудило и заставило побежать. Однако, приблизившись, мы не заметили никаких действий, только на речном песке остались свежие следы крупных лап. Легкий ветер развевал в воздухе черные, как смоль, пух перьев, а гогот был слышен едва различимо. Решение оставалось единственным.

— Мэтью, — сказал Стас, — давай вернемся на ту тропу, с которой сошли, когда вышли наблюдать. Сейчас будет безопаснее так поступить.

— Мне тоже кажется так, — согласился я.

Лёгкой походкой мы возвращались в лес. Когда мы случайно выбежали к речке, лес казался нам цельной картиной, где все детали находились на своих местах. Но произошедшее после набега чернокрылок привело к серьёзным изменениям. Мелкие деревья были вырваны с корнями, мох и земля валялись в разных частях, словно трактор прошёлся по земле.

В крупных деревьях торчали черные лезвия крыльев, и порядок, который раньше царил здесь, был нарушен. Проходя и пытаясь вспомнить, как мы бежали, и найти верный путь на тропу, мы делали короткие остановки, чтобы скорректировать направление своего движения. Стас тихо рассуждал вслух, как лучше добраться до тропы:

— Мы можем нагло пойти по следам чернокрылок и выйти на тропу. Но есть нюанс: эти твари не глупые и могут быть неподалеку. «Мы можем попасть в засаду», — сказал он, почесывая затылок.

В его голове крутились разные варианты, но этот казался самым адекватным, хоть и опасным.

— Что ж, мы можем рискнуть и пройти, надеясь на лучшее. Мы также можем обойти в другом направлении, если не собьемся с курса, сделав небольшой крюк. Вероятно, их уже не будет на этом месте, — ответил я.

Остальные варианты мы оставили без обсуждения, считая их либо безумными, либо неадекватными. Остановившись на более безопасном решении, мы двинулись спокойно, обходя место птичьего разгрома. Шли неспешно, вслушиваясь в голоса леса. Здесь царило спокойствие, всё было живым и мирным. Проходя каждый метр и внимательно осматриваясь, мы не замечали опасных признаков, но чувство тревоги не покидало нас. Когда мы отдалялись друг от друга, мы обменивались условными жестами и командами рук, позволяя нам действовать скоординировано и бесшумно. Это была наша импровизированная система связи, которая иногда очень выручала.

Остановившись для корректировки движения, мы вдруг услышали стон. Это был человеческий стон, и без колебаний мы сразу же выдвинулись на помощь, несмотря на риск привлечь внимание к нам.

Пробежав несколько десятков метров по неровной поверхности, мы оказались у большого камня, напоминающего громадную глыбу, покрытую мхом и глубоко утопленную в землю, словно природа пыталась его поглотить, но время еще не пришло. Стас первым заглянул за камень и увидел Фому, лежащего с сильными и глубокими ранами. Перья торчали в различных местах его тела, словно он заплатил цену за свои прегрешения. Они были и в животе, и между ребрами, и он истекал кровью. Множество порезов свидетельствовало о том, что его конец был близок. Стас начал быстро его допрашивать, пока тот находился в состоянии, переходящем в предсмертный бред.

— Где Виктор? Что с ним? «Как ты оказался здесь один?» — спрашивал Стас.

Фома пытался ответить:

— Они… их было несколько… Виктор успел убить одну… — Он закашлялся, изо рта текла кровь, смешанная с зельями. Он не мог ясно говорить и часто делал глубокие вдохи. Кашель утихал, и он пытался продолжить. — Виктор… Виктор…