Пробуждение (ЛП)

— Нет, ты не можешь быть возбужден, — прошептала она. — Ты же мог погибнуть.

Он пленил её своей толщиной, формой. Неосознанно, она провела рукой по его плечу, прикоснулась к краю раны на животе и погладила возбуждённую плоть.

Брандт взял её за подбородок, глаза всё ещё угрожающе мерцали. От адреналина, бурлившего в крови, его тело сотрясала мелкая дрожь.

— Мэгги, ты всегда будешь меня заводить. — Он впился в неё поцелуем. — Сейчас я вернуть домой за медикаментами. Без тебя я буду двигаться быстрее. А ты оставайся на месте.

Она тяжело дышала от возбуждения. И не последней причиной тому стала увиденная сцена ожесточенной драки.

— Брандт, я сожалею, что подвергла тебя опасности.

— Милая, мы наслаждаемся опасностью. Это наш образ жизни. — Он, дразня, провёл зубами по пульсирующей жилке у основания шеи. — Обещаю, я скоро вернусь. Не бойся.

Мэгги наблюдала, как он растворился среди густой растительности. Ни капли страха. Её место здесь, в дождевом лесу, и она принадлежала Брандту Толбету. Чтобы с ней не происходило, каждое мгновение, проведённое здесь, она знала, что джунгли — её дом, а Брандт — её пара. Именно с ним Мэгги хотела провести всю жизнь. И как это произошло, не важно, главное она хотела с ним быть. Готова смириться с чуждыми ей способностями и жить здесь, в джунглях. Ничего из того, что она оставила в цивилизованном мире, не могло заставить её покинуть Брандта.

Мэгги посмотрела на почти неподвижно лежащего медведя, во взгляде которого не теплилось и толики надежды.

— Но я собираюсь научиться изменять форму так же быстро, как это делает Брандт, — сказала она животному. — А также провести некоторые исследования, касающиеся твоей короткой жизни, мистер Медведь.

Когда Брандт вернулся, Мэгги что-то тихо напевала бируангу. И, увидев его полностью одетым, испытала разочарование. Он передал ей джинсы и футболку, которые она поспешно натянула. Пока сам усыпил животного, метнув в него дротик с транквилизатором.

Оказалось с Брандтом легко работать. Такое чувство, будто он интуитивно знал, что ей нужно. Его руки с благоговением гладили медведя, поддерживали его голову, обеспечивая зверю возможность нормально дышать, пока она занималась его повреждениями.

— Его нужно поместить в клетку, — сказала она, вытерев пот тыльной ладонью руки, но лишь размазала грязь. — Он слишком слаб от ранения, чтобы самому нормально питаться или дать отпор хищникам, — объяснила она. И предусмотрительно отошла от бируанга на безопасное расстояние. Откуда могла наблюдать за его пробуждением. — Ранение не такое уж и серьезное. Кости не сломаны, потеря крови незначительная. Но тот, кто пытался его застрелить, оказался неважным стрелком.

— Мне кажется, его задела шальная пуля. Поняв, что атакованы, браконьеры открыли шквальный огонь. — Брандт покачал головой. — Он справится. Медведь останется в своём гнезде, а я каждый день буду проверять, хорошо ли он питается. Не хочу запирать его в клетке.

— А что случилось с браконьерами?

Черты лица ожесточились, золотистые глаза стали холодными и излучали опасность. С показным безразличием он пожал широкими плечами.

— Не думаю, что они нас снова побеспокоят. У дождевого леса есть свои способы борьбы с теми, кто не оправдывает его доверие. — Взгляд блуждал по её лицу, мрачный, задумчивый и немного безжалостный. — Мэгги, я оставил тебя в доме. Джунгли также не прощают и небрежности.

Мэгги колебалась, но слишком устала для словесной баталии. Лучи предрассветного солнца проникли сквозь крону деревьев. Она уселась на лесную подстилку и снизу вверх посмотрела на Брандта.

— Послушай, я не беспечна, просто испугалась и как трусиха сбежала. Прости. Мне казалась, я морально готова к изменению, но оно проходило медленно и пугающе, и меня охватила паника. Это оказалось совсем не тем, что я себе представляла. — Она посмотрела на руки. — Думаю, я побежала просто инстинктивно. Крутились мысли, что, если я покину лес, то этого никогда больше не произойдет. Хотелось стать самой собой.

Медведь хрюкнул, высунув длинный язык. Они наблюдали, как по его телу пробежала судорога.

— Мэгги, но ты всегда собой и оставалась, — тихо произнес Брандт, переживая за любимую и злясь на себя, что так её подвел. Он протянул руку и помог ей подняться.

— Давай, детка, пойдем. Ты устала.

Он потянул её в укрытие большого кружевного папоротника. Тем временем зверь перевернулся, тряся головой.

— Ты на меня сердишься, — заявила она, прислонившись к его большому телу. Крепкому. Надёжному. Практически чувствовала клокочущий в нём гнев, но руки Брандта оставались невероятно нежными.

— Мэгги, ты чертовски меня напугала. С Джеймсом что-то не так. Когда дело доходит до женщин, он всегда слетает с катушек. Его уличили в изменении формы, чтобы произвести впечатление на местных женщин. Они с ним спят, мечтая заполучить его силу и прочие глупости. Ему на них наплевать, он просто их использует. Хочет получить над ними контроль.

— Как те мужчины из твоих рассказов, которые мечтали, чтобы им поклонялись, как богам.

Он кивнул.