Пробуждение мёртвых богов

К капитану Луцию подошёл его помощник, они обсудили какой-то насущный вопрос относительно курса, и вновь мы предались ленивому отдыху. Я стал вспоминать, что же привело нас к этому новому путешествию, а вернее – исходу.

* * *

Этот вечер я решил провести в обществе Кастула. Давненько мы с ним не сидели за бутылочкой фалернского, и не обсуждали различные вещи! Вот сегодня и вспомним былое.

Старый легат выглядел плохо – постарел, осунулся, в глазах исчез прежний боевой задор, плечи согнулись под какой-то невидимой ношей. Я давно наблюдал за этим угасанием, и очень беспокоился. Кастул жил в нашем доме и мог в любом деле рассчитывать на финансовую поддержку, но его мало что интересовало.

Правда, в последний год его немного вытянул мой маленький сын Марк. Марина благополучно родила его вскоре после нашего переезда, выкормила, подняла, и вновь с головой окунулась в торговую деятельность. Малыш рос под присмотром нянек и слуг, но ему не хватало мужского воспитания – я тоже не всегда мог уделить ему достаточно времени.

Однажды после обеда у меня выдалось несколько часов, свободных от дел, и я решил посвятить их сыну. Не стал звать слуг, приставленных к нему, а просто побрёл по дому. В комнатах Марка не было, и я выглянул во двор. Там, под руководством Агенора и воинов-десятников, молодые новобранцы постигали азы военной науки. Раздавались команды, лязганье мечей, стук щитов, топанье ног, обутых в сандалии.

Среди зрителей – в основном свободных от хозяйственных обязанностей слуг – я увидел и Марка в сопровождении одного из своих опекунов, раненого при бегстве из Олисипо воина – хромого Петрония, который не мог продолжать службу в рядах моей гвардии. Ветеран с некоторой тоской смотрел на своих товарищей, занятых боевым делом, и, очевидно, страдал от невозможности к ним присоединиться.

Но и Марк наблюдал за происходящим с не меньшим восхищением. Вцепившись в руку Петрония, он во все глаза смотрел на воинов, весь подался вперёд, даже легонько двигался в такт некоторым командам.

Кончился урок строевой подготовки, и начались поединки на мечах. Молодые воины «сражались» друг с другом, а десятники ходили между ним – подсказывали, поправляли, показывали. Тут мой парень не выдержал. Подобрав какую-то палку, он принялся самозабвенно размахивать ею, подражая бойцам. К нему подошёл Кастул, остановил беспорядочные махания, взял руку малыша в свою, и показал, как надо наносить рубящий удар.

К чести маленького Марка, удар у него получился почти сразу. Старый легат одобрительно кивнул, и стал показывать парню другой вид удара – колющий. Малыш также старательно принялся повторять и этот урок.

Я колебался – с одной стороны, я планировал провести время с сыном, а с другой – не хотелось нарушать общение Кастула с малышом: оно могло помочь ветерану, отвлечь его от грустных мыслей. Сделать выбор мне помог слуга, нашедший меня, чтобы доложить о прибытии гонца из порта, с какого-то корабля – я вновь окунулся в дела.

А через несколько дней ко мне явился Марк в сопровождении сияющего легата. Сын был облачён в самый настоящий римский доспех и вооружён деревянным мечом – точной копией боевого.

– Вот, – торжествующе объявил Кастул, – изготовил на досуге! У парня изумительные способности к военному делу! Не переживай, броня очень лёгкая, ему не будет тяжело.

Доспехи были изготовлены на славу, очень походили на настоящие, и Марк ими страшно гордился. Я не возражал против нового увлечения, но мысленно постановил уделять сыну больше времени.

* * *

Мы с Кастулом сидели в уютной беседке в саду, вяло переговариваясь, и делая долгие паузы. Разговор явно не клеился, и меня не покидало чувство, что старый вояка только ждёт благовидный момент, чтобы уйти к себе. Я и раньше замечал, что это уже не тот могучий воин и искусный оружейник, что был в Олисипо, но только сейчас понял всю глубину этих перемен.

– Послушай, Кастул, что с тобой происходит? Ты очень изменился, стал совсем другим. Я сказал бы, что ты угасаешь!

– А чему мне радоваться, Алексиос?

– Разве тебе плохо живётся в нашем доме? У тебя есть всё, что нужно для жизни… – я не закончил фразу, так как оружейник перебил меня.

– Что у меня есть? Вкусная еда и мягкая постель? Я очень благодарен тебе, что ты даёшь мне пищу и кров, но мне больше по душе военные походы, битвы, сражения. Даже то, чем я занимался там, в Олисипо – изготовление и торговля оружием и доспехами приносило мне больше радости!

– Но ведь этим можно заниматься и здесь! Скажи только слово, я куплю тебе оружейную мастерскую, и ты снова сможешь заниматься любимым делом!

– Раньше ты более внимательным, Алексиос, и лучше понимал меня, – покачал головой бывший легат, – изготовление оружия было моим увлечением, жалкой заменой настоящего дела – ты помнишь, с какой охотой я взялся за обучение твоих солдат! Моя стихия – военное дело!