Пробуждение мёртвых богов

– Нет, – Торвар улыбнулся, посмотрев на меня, – Атилла страшен, но до Фенрира ему далеко. А ваши полководцы тоже не тянут на роль Тора и Одина. Всё происходящее напомнило нам об этой легенде, но будь спокоен, ярл Алексий, конец света ещё не наступает.

Несмотря на усталость, я потом ещё долго не мог сомкнуть глаз. Мне опять вспоминался Максим Викторович (настоящий, а не тот, что теперь приходит ко мне в снах), который рассказывал о смешении культур. О том, как древние индоевропейские верования разошлись по миру, меняя свою форму, дополняясь новыми подробностями превращаясь в известные нам религии.

Скандинавы, которых я встретил, сегодня пели песнь о Рагнарёке. О том, как конец света выглядел в их мифологии, однако они не опасаются того, что он настал, поскольку происходящее не подходит под их описание. Но вдруг это он? Вдруг именно так он и был описан, а затем уже оброс фантастическими подробностями, которые сегодня прозвучали?

Возможно, это и есть Рагнарёк, конец существующего мира, который сгорит в пламени хаоса и войны, а затем возродится уже в том виде, в котором я знал его до безумного путешествия сквозь века. Наконец, одолеваемый тревожными мыслями, я уснул тяжёлым и беспокойным сном.

* * *

Наутро, однако, пришлось спешно вставать, сворачивать лагерь и вновь отправляться в поход, поскольку Аттила отступил, и Флавий Аэций отправился за ним. К нам также присоединились аланы, под командованием короля Сангибара. Следующие дни прошли в постоянных маршах: отступления, манёвры, обманные ходы. Два огромных войска искали возможность подловить друг друга.

Армия Аттилы состояла преимущественно из кавалерии, он был силён на открытых пространствах, но слаб на ограниченных. У нас же наоборот, несмотря на то, что римская армия сильно поменялась за последние столетия, ставка по-прежнему была на пехоту. Оба военачальника отлично знали сильные и слабые стороны не только армий, но и друг друга. Как оказалось, Флавий Аэций провел юность и молодость в качестве заложника у гуннов и других варварских королей.

Практика обмена заложниками являлась распространённой в это время. Знатные римские дома отдавали своих отпрысков варварским королям, а те, в свою очередь, передавали в Рим свою молодую родню. Тем самым, стороны дополнительно скрепляли мирные обязательства друг перед другом. Заложники состояли при дворах, часто обзаводились различными связями и многое узнавали о тех, у кого жили.

То же самое произошло и с Флавием Аэцием. Говорят, что пока он в молодости находился у гуннов, с тогда ещё юным Аттилой они даже дружили. Со временем, когда Аэций вернулся домой, именно благодаря гуннам он смог добиться столь блестящих успехов, расправляясь с врагами Рима, включая вестготов. Тех самых, вместе с которыми он теперь шёл воевать против Аттилы.

Сначала мне было диковато слышать о том, как вчерашние враги объединялись против бывших друзей. Не то, что просвещённый XXI век! На этих мыслях я иронично усмехнулся, вспомнив взаимоотношения партнёров и конкурентов по бизнесу. Такой же гадюшник, только масштабом поменьше.

В конце концов, эта гонка закончилась. Наш авангард нагнал один из вражеских отрядов, следовавших в хвосте гуннской армии, и вступил с ними в сражение. К моменту, когда подоспели наши основные силы, битва закончилась, противник отступил. Аттила не выслал к ним подкрепление, и вскоре стало ясно почему. Он, вместе с основной армией отошёл дальше и занял позицию на весьма просторном поле, размеры которого позволяли ему в полной мере использовать преимущество своей многочисленной кавалерии.

От нашего местоположения к этому полю вели две дороги: одна прямая, между двумя небольшими лесами, по которой и прошло войско Аттилы, а вторая в обход справа. Она вела к небольшому холму, который в данный момент занял небольшой вражеский отряд.

Аэций разделил своё войско. Вестготы, во главе с королём Теодорихом и его сыном Торисмундом, отправились направо, на холм, а римляне с аланами пошли прямо.

Двигались неспешно, очевидно давая время вестготам обогнуть лес и выйти к холму быстрее нас. Наконец, выйдя на место, где нам предстояло сразиться, мы увидели врага, уже занявшего позиции по другую сторону поля. Со стороны холма к ним спешно мчался конный отряд, который Аттила оставлял там. Очевидно, завидев вестготов, они поспешили обратно, даже не вступив в сражение. Всё указывало на то, что Аттила загоняет нас в свою ловушку.

Затрубил рог, и наша армия принялась развертываться. Я не очень понимал принципа, по которому всё происходило, поэтому, найдя взглядом своих скандинавских знакомых, встал около них, и мы вместе стали наблюдать за построением.

Наконец, когда развертывание завершилось, я увидел общую картину. На левом фланге разместились войска римлян, далее по центру встали недавно присоединившиеся аланы, правый фланг заняли вестготы, спустившиеся с холма.

– Смотри-ка, старый король спустился, а его сына Торисмунда не видать, – прокомментировал Торвар, – значит на холме ещё остались скрытые резервы, которые он возглавляет. Логичный ход.