Пробуждение под редакцией Елены Гиршфельд

– Все меняется, и имена тоже. Вы русская, а этот язык умер сотни лет назад точно так же, как и все остальные. Что же вы хотите от имен?

– Я хочу, чтобы имя, данное мне родителями, осталось прежним. Чтобы язык, на котором разговаривал мой народ, понимал хоть кто-нибудь.

– Война стерла грани между людьми. В этом мире остались лишь коренные жители и пробужденные, к которым относимся мы с вами. Это другая жизнь, дарованная вам не родителями, а Ими. И Они назвали вас Кайлин.

– До чего же мы докатились? До единого Мира или потери собственного «Я»?

– Мы стали убивать друг друга и занимались исключительно этим на протяжении четырехсот лет. Достаточный срок для того, чтобы потерять корни и собственное «Я» вместе с ними.

– А где родились вы?

– В этом Центре, – ответил Маркус и улыбнулся.

– Хороший ответ. Но американский акцент портит впечатление.

– Бывали в Америке?

– И не раз.

– Тогда понятно. Кстати, ваше произношение достойно похвалы.

– Спасибо за комплемент, – коротко ответила Кайлин, пресекая дальнейшие расспросы. – Вы отвезете меня в новый дом?

– Да, для этого я здесь.

– Мне дали одну из этих стеклянных карточек. Правда, я все равно не понимаю, как ими пользоваться.

– Вы быстро освоитесь. Думаю, для начала стоит заехать в магазин, ведь кроме этой больничной пижамы у вас ничего нет.

– Отвезите меня домой, пожалуйста. Покупки я сделаю позже.

– Ладно, как хотите. Могу я называть вас на ты?

– Можешь, Маркус. Тем более, что ты явно старше меня.

– Мне тридцать четыре.

– Женат?

– Нет.

– А дети?

– Это допрос? – рассмеялся Маркус.

– Нет, просто интересно. Моя бабушка говорила, что, если мужчина не остепенится до сорока лет, он не сделает этого никогда.

– Ну, у меня в запасе еще шесть лет.

– Не так уж и много, Маркус.

– Странный мы затеяли разговор, ты не находишь?

– Извини, не хотела тебя обидеть.

– Ну что, пойдем?

– Пойдем, – ответила она и побрела за ним следом.

Он вывел ее через центральный холл. Здесь никто не обращал внимания на странный внешний вид молодой девушки. Нет-нет, она не была какой-то особенной. В своем времени она больше походила на обычную серую мышь.

Невзрачная внешность, болезненная худоба и маленький рост наделяли ее способностью растворяться в толпе или сливаться с мебелью в заполненной людьми комнате. Она была… «безликой», да, так можно сказать. Безликой, но только не для этого времени.

Вокруг толпилось много людей. Высокие, со смуглой кожей и яркими волосами самых разных оттенков, любых, только не природных, они казались мифическими инопланетными созданиями, похожими на людей, но не являющимися таковыми. Нет, они не были устрашающими. Скорее красивыми, но какой-то неестественной, искусственно созданной красотой. В моде приветствовались ярко-фиолетовые и темно-бардовые тона окраски. Аляповатые головы светились, словно неоновые рекламы на проспекте, привлекая внимание окружающих и быстро утомляющие глаза своей пестротой.

Маркус снисходительно улыбнулся, когда Кайлин, немного замешкав, притормозила у самой двери.

– Боишься?

– Нет.

– А стоило бы, – не без иронии бросил он.

Светоотражающие темные двери открылись перед ней автоматически, и она шагнула за территорию, где прежде была в абсолютной изоляции. Тяжелый спертый воздух ударил ей в лицо и сдавил грудь. Она попыталась вдохнуть его, но закашлялась.

– Думала, за тысячу с лишним лет здесь ничего не изменится? Я тоже так думал. Привыкай: чистый воздух здесь большая редкость.

Она подняла глаза и в первый раз взглянула на новый мир не через стекло своей комнаты. Высотные зеркальные здания, потоки машин, мчащиеся над головой в бесконечном числе рядов, вздымающихся вверх за самую границу облаков. Здесь не было ни деревьев, ни зелени, только стальные, бетонные, зеркальные и блестящие здания – холодные и величественные хозяева этого чужого мира.

– В городе есть парки?

– Есть, но очень мало. Как-нибудь я свожу тебя в один из них.

– Где твоя машина?

– Сейчас подадут.

Они подошли к дороге, и в следующее мгновение перед ними оказалась черная блестящая машина с известным логотипом «Мерседес». Со стороны водительского сидения вышел один из тех, кого она часто встречала в Центре.

Они все, по странной прихоти конструкторов, казались очень похожими друг на друга. Гладкая стальная «кожа», большие красные глаза и приветливое лицо с имитацией носа и губ. Они обладали мимикой, и каждое запрограммированное движение на их лицах смотрелось очень искренне, будто их обладатели действительно могли испытывать какие бы то ни было эмоции.

Робот подошел к ней и, улыбнувшись, представился:

– Мое имя – Ено. А ваше – Катерина?

– Без акцента?

– Одна из моих программ. Если вы захотите, я смог бы с вами поговорить на русском.

– Это лишнее, тем более, что русским языком больше никто не пользуется.

– В вашем голосе я различаю нотки депрессивного настроения. Мне стоит беспокоиться?

– Ено, тебе стоит замолчать и больше меня ни о чем не спрашивать.

Робот склонил голову на бок и улыбнулся.

– Как пожелаете.

Ее усадили на заднее сидение автомобиля. Ено и Маркус сели впереди.

– Почему ты сел за руль, а не робот?