Пробуждение Семаргла (СИ)

Гостиница, в которую нас привезли, представляла собой уютное двухэтажное здание. Поселили меня очень удачно – на первом этаже. Так как было очень поздно, и все устали, то ребята сразу легли спать. Ночью я два раза вылезал в окно туалета на улицу, чтобы освежиться. После завтрака мы, наконец, выехали домой. Я держался, хотя сознание начинало путаться. Дома даже поднялся на свой чердак, разделся, потом упал на диван и отключился. Три дня я провалялся в горячке, изредка приходя в себя. Тогда мать или Марк, поочередно выполнявшие роли сиделок, поили меня прохладным морсом и обкладывали целлофановыми мешками со льдом. В комнате было холодно, так как форточку не закрывали, но я просил открыть окно полностью. Мать сказала, что на улице минус тридцать, поэтому сделать это невозможно.

Обнаружил меня без сознания и бредящим Ярослав, зайдя в комнату, чтобы расспросить о поездке. Врач скорой, которую сразу вызвали, пришел в ужас, когда измерил мне температуру.

– Сорок один градус! При сорока двух начинает сворачиваться кровь, немедленно в больницу! – Приказал он.

Но мать, позвонив отцу и переговорив с ним, отказалась – под свою ответственность. Когда я пришел в себя, отец сказал, что моя «болезнь» очень походила на состоянии при трансмутации, когда физическое тело переходит на новый уровень энергетики, поэтому они не повезли меня в больницу, так как врачи, напичкав лекарствами, могли мне навредить. Такое происходит с будущими Стражами после проведения инициации, во время которой активируют их геном на полевом уровне.

– Инициация проводится в двадцать один год, а тебе всего четырнадцать с половиной, – сказал отец, – изменения в организме у тебя начались спонтанно. Или что-то произошло? – Спросил он.

Я вспомнил вспышку из кольца, но лишь пожал плечами. Однако про себя утвердился в мысли, что именно кольцо было виновником произошедших со мной изменений, оно инициировало их начало.

– Так вот значит, что означал ключ, увиденный мной во сне. Ключ – это символ. Кольцо «включило» мой геном! Собственно, пакет информации, полученный при облучении вспышкой из камня, включил спящие гены, он и был волновым ключом.

– Изменения совершаются на клеточном уровне, при этом материя, из которой «соткано» твое плотное тело, меняет свойства. Ну, как бы это выразить? – Продолжил отец, – тело разуплотняется, так как его вибрации ускоряются.

– Я что, теперь стану вроде призрака, как те арктурианцы? – Испугался я.

– Или вообще превращусь в Невидимку?

– Ну, до этого дело не дойдет, – успокоил отец, – твои вибрации повысились незначительно, всего на обертон. Будешь выглядеть как обычно, но сможешь проходить сквозь стены.

– Как это? – Поразился я.

– Сам увидишь, но об этом поговорим позже. Пока набирайся сил и восстанавливайся. – Отец несколько мгновений задумчиво смотрел на меня. Потом покачал головой и, ничего не сказав, вышел из комнаты.

Еще три дня меня пошатывало, но к окончанию каникул я пришел в норму. Соревнования, назначенные на десятое января, удачно перенесли на февраль, совместив их с празднованием двадцать третьего февраля, что-то там не заладилось с арендой зала, чему я был рад, так как не хотел их пропустить. Мир по-прежнему был нерезким. Посредством концентрации, удавалось «настроить фокус», но стоило отвлечься вниманию, как все вокруг снова расплывалась. Наконец, мне это порядком надоело, и я решил:

– Как вижу, так и вижу! Буду привыкать к своему новому видению!

Ауры, окружали не только живые существа, но растения и, даже, обычные булыжники. В школе никто не заметил, что я как-то изменился. Через пару недель, я перестал обращать внимание на туманную дымку, окутывающую все и вся. В свободное время я усиленно готовился к соревнованиям. Но оказалось, что моя трансформация не закончилась.

Сняв лыжи и рюкзак, я развел небольшой костер и подвесил над ним чайник. Пока вода закипала я, опершись о каменную Химеру, обозревал окрестности. Внизу в ущелье как всегда было темно. За ущельем в морозной дымке плыли призрачные вершины далеких гор. В противоположную сторону от ущелья простирался сосновый лес, выбеленный снегом. Тишина, белизна и покой. Мир был чист, как в первое мгновение его создания. Белесое выцветшее небо, на котором висел светлый диск неяркого солнца, казавшийся дырой прогрызенной в небосводе большим небесным червяком, довершало картину, от которой перехватывало дыхание. Я выбрался к Химере впервые в новом году, хотелось помедитировать в одиночестве, подготовиться морально к соревнованию, которое должно состояться через два дня в городском Спортивном центре.