Пробуждение (СИ)

Вздохнув, он переместился к банке с икрой, зачерпнул её большущей ложкой и смело сунул в рот, как, наверое, делал сам Консул. Тут же из глаз у него потекли слезы, — икра оказалась жутко соленая. Нет, на бутербродиках и с маслом она пошла бы у Йаати на ура, — но так у него язык свернулся в трубку. Он пошарил взглядом в поисках попить, — потом фыркнул, сунул лицо в воду и стал тянуть её, словно корова.

— Да ты набрался, паразит, — Шу опять пихнул его ногой, на сей раз в задницу.

— Кто набрался, я? — удивленно спросил Йаати, выпрямляясь. — Я наелся, вот. — Он помолчал, прислушиваясь к себе. — Или ещё не наелся… но это я исправлю, — он свернул в рулон тончайший пласт какой-то диковинной вяленой ветчины, и принялся её жевать. Ветчина, почему-то, отдавала орехами, что было офигенно вкусно.

— Куда в тебя столько лезет? — с интересом спросил Шу, и снова пихнул его, в живот, — к удивлению Йаати, до сих пор впалый. Нет, в нем было уже жарко и тяжело, — приятно тяжело, конечно, — но внешне это никак не отражалось. — Ты же лопнешь, деточка.

— Не лопну, — Йаати дожевал ветчину и полез рукой в банку с мидиями. Смешно, — он читал, что подростки в его возрасте без ума от сладкого, а он угорал по соленой рыбе, маринованным кальмарам и всякому такому (девчонки, змеи, обожали с искренней заботой спрашивать, на какой он неделе и нормально ли протекает беременность, но он ничего не мог с собой поделать, и только шипел на вопросы, кто отец). Мясо он тоже очень уважал, особенно в виде шашлыка. Тут шашлыка, к сожалению, не было, так что он запихнул горсть мидий в рот и принялся сосредоточенно жевать. — М-м-м!..

Шу с сомнением посмотрел на этот гастрономический разврат, — и вновь принялся точить колбасу. И что он в ней нашел? — подумал Йаати. Жесткая и с салом. А я сала терпеть не могу, — разве что с черным хлебом, солью и луком… уф-ф-ф…

Он дожевал мидий и икнул. Вот теперь он точно заполнился доверху, — и ему даже ничего больше не хотелось. Редкий случай, когда желания совпадают с возможностями, с усмешкой подумал Йаати, и откинулся на спину, сползая в бассейн. Теплая вода мягко обняла тело, и он вздохнул. Пахло тут тоже на удивление приятно, — каким-то особенным мылом или шампунем или всем сразу, — и дышалось тоже как-то особенно мягко, с удовольствием…

Удивительно, но спать ему пока что не хотелось, — хотелось без конца лежать так, осовело глядя в потолок, на собственную довольнющую физию, обрамленную мокрыми лохмами, — борясь с Шу за место в бассейне, он уже пару раз окунулся с головой. Наверное, он всё же задремал бы, но Шу опять ткнул его пальцами босой ноги в бедро, — наверное, чтобы убедиться, что он тут, рядом…

— А? Чего тебе? — сонно спросил Йаати.

— Ты хороший, — Шу бессовестно уперся в него пятками, но Йаати сейчас было наплевать, — он тоже был страшно рад, что Шу тут, рядом с ним…

— Хороший, — зевая, согласился Йаати.

— И смелый. Очень, — Шу с улыбкой смотрел на него.

— И смелый, — снова согласился Йаати. — И что?..

— Ты же говорил, что у вас войны уже третий век нет. И армия, — не армия, а так… хочешь, — служи, хочешь, — не служи… И врагов, по сути, нет. И мальчишек не учат сражаться. Почему ты такой?..

— Ну, НВП у нас есть всё же, — немного обиженно сказал Йаати. — Не потому, что надо, а просто для порядка… Я даже гранату бросал, — учебную, конечно… Но в целом скучно это, — то строем с песнями вокруг школы ходить, то противогаз на башку одевать… а автоматов не дают, даже учебных, потому что очень мало их… Деревянные только, если военная игра какая. Я свой сломал, когда Ву по хребту треснул, — Йаати хихикнул. — На меня наорали, конечно, что я всё слишком всерьёз воспринимаю, и вообще дурак, а я что?.. Сами какую-то фигню хилую дают, — а потом удивляются, что ломают. Но ведь это, наверное, не то?

— Не то, — Шу всё ещё как-то странно смотрел на него. — У вас же там, наверное, не все такие.

— Ой, это да. Слушай, ты же не знаешь, как я там, у себя жил, — Йаати обрадовался оттого, что может хоть кому-то это всё рассказать. — У меня же родители, — геологи. Оба, представляешь? Дома полгода не бывают. Сначала меня просто тете Шуфе сдавали, но потом-то решили, что я уже большой, и… — Йаати вдруг хихикнул. — Если бы они знали, что я без них вытворял, — то, наверное, убили бы.

— А что ты вытворял? — с интересом спросил Шу, устраиваясь поудобнее.

— Ой, да всё, наверное, — Йаати вновь хихикнул. — Для начала, — лазил по пожарной лестнице на крышу, она же как раз возле моего окна проходит, а под ним дерево, снизу не видно… Шарился по чердаку в чем мать родила, — потому что просто отмылся и всё, а одежду фиг потом отчистишь. На соседний дом лазил, — он с нашим углами смыкается. Опять же, чердак… Там проектный институт какой-то, — я петли откручивал на люке и спускался. Не стащить что-нибудь, а просто посмотреть интересно, там чертежи домов всякие… Несколько раз чуть сторожу не попался, — он потом говорил, что привидения, — Йаати хихикнул. — А когда летом каникулы, то вообще рай, — весь день спишь, всю ночь шаришься до утра…