Пробуждение (СИ)

Ночь, улица, фонарь и отсутствие аптеки. Именно слова Блока вспомнились Филипу, когда он вышел из дома и вдохнул свежий вечерний воздух. Именно вечерний ведь хоть солнце уже за горизонт тьма ещё не полностью поглотила окружающий мир.

Поэтому желая немного опередить подступающий конец дня, он руководствуясь понятными объяснениями Ядвиги отправился общаться с Богом. Нужное здание он узнал сразу как свернул на примыкающую к нему улицу. А также каменный забор под который так резво сбежал пойманный им мальчишка.

— Иронично. — тихо сказал он сам себе: — Он так пытался от меня сбежать, а я собираюсь зайти через парадный вход. К его удивлению ворота оказались не заперты и будто ожидали кого-то.

Но не став слишком много об этом думать, он прошёл до дверей по гравийной дорожке и несколько раз ударил по створке ручным звонком. Звук удара металла о металла разошелся далеко в вечерней тишине. Но никто на него не ответил. Подождав немного, Филип снова взялся за молоток, но успел нанести лишь один новый удар прежде чем услышал быстрые шаги.

Немного отойдя он стал ждать. Ждать что откроется небольшое окошко и его спросят, на кой ляд его так поздно принесло. Но его ожидание сломал звук снимаемого засова и мягкое открытие одной из створок двери.

Из-за дверей также показался не мужчине в рясе, а миловидная девушка со спокойным лицом и одетая явно не для сна. Из открытого на ней было только лицо, которое не выразило не малейшего неудовольствие столь поздним визитом.

— Вечер добрый сестра. — склонил голову Филип, оторвавшись от стены и встав перед девушкой.

Она же убедившись в чём-то, полностью открыла створку и также вежливо поклонившись, спросила: — Вы желаете помолиться путник? Или может исповедоваться?

— А не поздно ли я пришёл? Всё-таки ночь почти на дворе. — решил уточнить Филип, мысленно восхитившись храбрости этой девушки. Храбрости, которая не зиждилась на какой-либо силе как у его знакомой полячки. Лишь вера и храм за спиной.

— Эх не проживешь ты долго с таким отношением к жизни. — мысленно добавил он к своим словам произнесённым в слух.

— Бог велик. — улыбнулась в ответ ему служительница храма: — Ему будет несложно вас услышать, ведь хоть здесь и уже наступила ночь за тысячи километров от нас, как раз наступает рассвет: — Проходите если ваше желание ещё не пропало. Только… оружие, пожалуйста, оставьте здесь. — и указала без всякой надежды на урну для пожертвований.

От столь специфического использования чащи, Филипа едва смех не разобрал, но он под удивленным взглядом положил в нишу под чашой свой револьвер. И только закрыв на глазах у удивленной девушки стенку сказал: — Только не забудьте отдать…. Хм не подскажете ваше имя святая сестра?

— До святой мне далеко. Как и каждому из нас, — сказала в ответ девушка запирая на маленький ключ дверцу: — А имя принятое мной при крещение Светлана. И я так и не услышала ответа, желаете вы помолиться или исповедоваться?

— Боюсь я не готов получить отпущение грехов. Поэтому пока ограничусь молитвой.

— Исповедь не всегда заканчивается отпущением грехов. — поправила его Светлана: — Это необходимо чтобы показать своё раскаяние, но судит человека на грешной земле люди, а Бог принимает решение лишь после смерти. Прошу за мной.

Место куда его привела «сестра» было бедным, но ухоженным. Поблагодарив, он аккуратно сел на одну из скамей. Нет он не стал ничего говорить или просить. Никогда не понимал смысла переложить свои проблемы на высшее существо. Оно ведь не ответит и не потому что злое, отнюдь в некотором смысле оно даже доброе. Просто мелочи проходят мимо него заставляя беситься и даже святотатствовать на него.

Здесь в тишине храма, он искал тишину. В ней он хотел подумать и принять решение. И понимание со стороны молчаливой фигуры ему импонировало.

Однако тихо поразмышлять в тишине ему не дали. В двери застучали и громкий и пьяный голос, едва приглушаемый воротами заявил, под непрекращающийся звук ударов дверного молота: — Открывай сестрёнка, медведь ик… пришёл…

После этой бессмысленной и несмешной фразы из-за дверей раздался оглушительный хохот, будто анекдот смешной рассказали. Светлана сделавшая уже шаг резко остановилась и посмотрела на так и сидящего с закрытыми глазами мальчика. Она было собиралась его отвлечь, но тут кто более сообразительный додумался дернуть дверь и так как она не была закрыта, распахнул одну из створок.

— Опа! — восхитился рыжий подросток лет четырнадцати: — А у нас тут не заперто братва! — пьяно пошёл вперед прямо на Светлану.

Та не выказывала страха, лишь поудобнее перехватила метлу. Но настрой некоторых воспитанников приюта ей не нравился. Они и раньше дебоширили, но обычно не доводили себя до столь скотского состояния. Поэтому вместо того чтобы их отчитывать, он лишь изменила стойку.

А рыжий продолжал распаляться: — Думаешь я не знаю! Ты егооооо ждала… этого дылду! А ведь он не придет, стааршаки его к себе вызвали! Вот ему прилетит за недосдачу! ХАХАХАХА! — под конец своей речи он рассмеялся и вместе с ним загоготали его товарищи.