Пробуждение (СИ)

– Вот как? – мне стало интересно узнать мнение Скотта и услышать возникшие у него мысли – И как же ему следовало поступить?

– Для начала, не выставлять себя злодеем. Тактика порабощения уже не действенна в стремлении обрести признание и власть. Ему следовало дать людям то, что его выставило бы в лучшем свете. Он должен был наглядно показать свои преимущества как правителя по сравнению с другими лидерами. И ему надо было не внушать страх перед собой, а постараться добиться любви и признания.

– Довольно странное мнение – я сидела с удивлённым выражением лица, пытаясь переварить услышанное – То есть, ты поддерживаешь стремление злодея захватить мир?

– Я не сказал, что поддерживаю его. Я лишь говорю тебе об его слишком очевидных ошибках – Скотт сделал паузу, а затем, вновь посмотрев на экран, недовольно пробурчал – А его брат, как заноза в заднице. Вот что он не может оставить парня в покое? Зачем искать его через миры и вселенные, чтоб вернуть в место, где ему плохо?

– Ты об Асгарде? Это же их родной дом и они оба там выросли. Там их семья, поэтому Тор хочет вернуть Локи домой, даже ценой предательства своего брата.

– Тор никогда бы не предал его – проговорил Скотт немного отрешённо, чем сильно удивил меня – В этом история явно фальшивит.

– Тебе надо посмотреть фильмы о Торе, где Локи несколько раз предаёт его и постоянно стремиться подставить и предать Тора. Но я могу тебе проспойлерить дальнейший сюжет.

– Про что?

– Проспойлерить – значит рассказать сюжет ещё не увиденного тобой фильма. Это на самом деле жутко раздражает многих людей, и такие действия вызывают потерю интереса к фильму.

– А мне вот интересно теперь узнать, о чем ты говорила.

– Так тебе рассказать все?

– А ещё лучше давай сегодня пересмотрим все это. Хочу увидеть эту историю своими глазами.

В итоге мы досмотрели фильм о Мстителях, после чего Скотт долго возмущался по поводу его концовки. После этого мы перешли к просмотру фильмов о Торе. Скотт стал ещё больше возмущаться по поводу отношений двух братьев и их недальновидности. Он ещё долго высказывал мнение о том, что будь братья умнее, они бы заключили союз между собой и могли бы жить в прекрасном мире. Я усмехнулась столь яростным возмущениям Скотта и его наивным рассуждениям. Когда мы перешли к третьей части фильма, где оба Бога наконец-то находят общий язык и становятся ближе друг к другу, Скотт радостно воодушевился и одобрительно стал комментировать происходящее на экране. Я ещё долго забавлялась столь активной реакцией Скотта на супергеройские фильмы. Но в тот момент, когда на экране появилась картина финального боя, где родной дом братьев сгорает и настаёт так называемый «Рагнарек», глаза Скотта стали стеклянными и отрешенными. Он смотрел на экран немигающим взглядом, и мне показалось, что он вновь впал в транс, точно так же, как и на смотровой площадке в Нью-Йорке.

– Скотт, ты чего? – мой голос звучал слишком обеспокоено и отдавал сильным волнением.

Ответа не последовало. Скотт продолжал, молча сидеть перед экраном, смотря на него стеклянным взглядом. Парня резко накрыла паника, и он закрыл глаза, схватившись за свою голову. Его лицо исказилось в болевом синдроме, а дыхание стало учащенным. Скотт сильно схватился за свои волосы и стал впиваться пальцами в кожу на своей голове. Когда его тело стало трястись в неконтролируемом приступе, я громко вскрикнула и подбежала к Скотту. В панике я схватила бутылку газировки со стола и плеснула ей прямиком в лицо парня. Скотт резко открыл глаза и стал с ужасом осматриваться по сторонам. Его глаза были широко открыты, и в них вновь была та неконтролируемая паника, которую я у него видела второй раз в жизни. Повторный приступ меня не на шутку напугал. Было очевидно, что эти приступы имеют систему и вызываются определёнными событиями. Проанализировав сцену на экране, я поняла, что там вновь были картины полыхающего Асгарда и сгорающего до пепла города. «Значит, все-таки вид огня вызывает в нем эти панические атаки. Это может означать, что он в прошлом пережил нечто подобное и мог потерять память в подобном событии. Но на нем нет ни единого шрама или следов ожогов, чтоб он был настолько напуган видом огня. Что все это значит и почему он так реагирует на подобные картины? Это очень странно». Мои мысли прервал слабый голос Скотта, отдававший сильным хрипом.

– Док, подашь стакан воды?

– Да, конечно! – я подскочила со своего места и побежала на кухню. Как только я вернулась назад, то протянула Скотту стакан с водой и с волнением спросила – Ты как?

– Не пойму – Скотт взял стакан из моих рук и осушил его одним глотком – Меня вновь накрыл какой-то приступ.

– Я заметила. Что ты видел или чувствовал во время приступа?

– То же самое, что я видел в лечебнице. Этот образ фигуры в огне. С самого приезда сюда у меня не было ничего подобного. Я надеялся, что переезд прекратит эти приступы.